Исторические повести. Компиляция

Воины расположились на палубе. Каждый имел копье, прямой длинный меч, кинжал и щит. Многие были в блестевших на солнце доспехах и кольчугах; как будто уже готовые к бою, они казались очень воинственными. Некоторые спускались на берег, где городские, разодетые по-праздничному девушки окружали их шумной толпой и дарили на счастье резные костяные и медные крестики и медальоны с изображением Богоматери. Они желали отплывавшим смельчакам блестящих побед и благополучного возвращения после разгрома русских схизматиков[725].

На кораблях находились воины разных племен: шведы, немцы, датчане, финны. С ними плыли два величественных бискупа, тоже в панцирях и с оружием, и много католических бритых монахов. Стоя на корме кораблей, они высоко поднимали к небу кресты, пели священные гимны и призывали шведских воинов, крестоносцев, по повелению святейшего папы римского, «с помощью огня и меча покорить русских еретиков и обратить их в католическую веру».

Среди нарядных воинов особенно выделялся своей могучей фигурой зять короля, ярл Биргер. За время длительной болезни короля он единолично правил всей страной. И сейчас на корабль к нему пришли шведские сановники за последними его распоряжениями перед отъездом.

Ветер был попутный. Корабли, подняв паруса, при общих криках толпы и моряков двинулись в открытое море. Провожающие долго еще шли берегом и пели военные песни.

Вдали от земли, на море, ветер усилился, стал раскачивать корабли, которые то погружались, то поднимались на пенистые гребни волн. В пути ветер менялся, и раза два приходилось бросать якоря в финских скалистых шхерах, выжидая попутного ветра.

Шведский лагерь на Неве

…Приидоша свеи в силе велице: и мурмане, и сумь, и емь, в кораблех множество много зело, свеи с княземь и с бискупы своими.

И сташа усть Ижоры, хотяче восприяти и Ладогу, и Новгород, и всю область Новгородскую.

Новгородская летопись

Наконец шведские корабли прибыли к устью многоводной Невы и поплыли вверх по течению до впадения в нее речки Ижоры. Берега болотистые и пустынные, заросшие вековым, густым лесом.

Ярл Биргер и рядом с ним бискупы стояли на передней палубе главного корабля, украшенного, как и другие корабли, деревянными резными фигурами крылатых змей и морских дев. У бортов кораблей стояли вооруженные мечами монахи. Все они чувствовали себя новыми апостолами, так как сам «наместник Бога на земле» – римский папа благословил их на этот морской набег и назвал его «новым великим крестовым походом», имеющим целью обратить в истинную веру диких язычников финнов и упрямых схизматиков русских.

Более всех был доволен ярл Биргер, самоуверенный и наглый. Он указывал рукой на берега реки:

– Там ждет нас великая победа. Она принесет нам горячую благодарность шведского народа. Мы подарим нашему любимому королю новые земли, а вы, смелые воины, крестоносцы, привезете с собой богатую добычу.

Новые крестоносцы поднимали мечи и кричали:

– Слава храброму, непобедимому ярлу Биргеру!

– А с дерзкого, самонадеянного мальчишки принца Александера я собью спесь и вытряхну его из Хольмгорда! Я пошлю ему короткое письмо, от которого он задрожит, вскарабкается на коня и умчится прочь к отцу.

На берегу Невы вскоре вырос большой нарядный шатер из красного шелка с вышитыми на нем львами. Близ шатра на высоком шесте развевался на ветру шведский флаг, синий с желтым львом, держащим в поднятой лапе меч.

В этом шатре были разостланы ковры и приготовлена постель с меховым покрывалом. Ярл Биргер сидел снаружи шатра в складном ременчатом кресле и, веселый, пил вино из большого серебряного кубка, окуная в напиток рыжие усы. Он с любопытством слушал рассказы двух щеголеватых новгородцев, по виду – бояр или купцов, только что примчавшихся, чтобы, как они сказали, «показать шведскому отряду путь в Новгород»[726]. Рядом с ним стоял переводчик. Один из прибывших рассказывал:

– Наш новый князь Александр еще совсем юноша, ему всего двадцать лет, а замыслов и гордости у него выше головы, как у бывалого воеводы. Он стариков ни во что не ставит, никому не верит, один хочет так же властно княжить, как правил его отец, Ярослав Всеволодович. Но ведь тот был голова да имел еще могучую, твердую руку. Весь Новгород держал в своем кулаке. Александр же с именитыми боярами горячий спорщик, а особливо с теми, кто дружит с иноземцами. Со многими боярами и с именитыми купцами он уже перессорился. Скоро дождется он, что мы держать его не станем и проводим честью обратно в Переяславль – медведей ловить.

– Медведей ловить? – удивился Биргер. – Что же он с ними делает?

– Учит их под дудочку плясать. Разве это княжеское дело?