Исторические повести. Компиляция

– Что ж, гости дорогие, поди, устали с дороги? Прошу, заходите в гридницу закусить чем Бог послал. Там мы и побеседуем… Яша, проведи дзядов да пошли кого-нибудь из отроков к старшему ключнику, пусть велит подать нам в гридницу браги хмельной, и меду самого старого и крепкого, и всякой снеди, чтобы гости потом не порочили меня с братом и не бранили нас за скопидомство. Пображничаю и я с вами.

Дружинник опрометью бросился в хоромы, а князь снова обратился к дзядам:

– Проходите сюда, в гридницу, други любезные! Сейчас я жду от вас рассказа, где вы побывали, что видели и что на вашей далекой родине делается. Что такое Татры лесистые? Такие же ли там люди добрые живут, такую же веру православную чтут?

Дзяды переглянулись и посмотрели на Андреаша.

Александр повернулся к нему и сказал:

– И тебя прошу, гость торговый, почтенный Андреаш, зайди ко мне в хоромы. Посидим в гриднице, там и побеседуем, потолкуем, чарку-другую выпьем за здравие всех добрых людей.

Андреаш снял свою меховую шапку и низко поклонился:

– Если не побрезгаешь ты мной, то рад буду с тобой побеседовать. У меня тоже есть кой о чем с тобой потолковать, советов твоих порасспросить. Да и сам я могу многое рассказать.

Александр прошел на второе, верхнее, крыльцо и, подозвав одного из слуг, сказал ему вполголоса:

– Сбегай к Гавриле Олексичу, вели прийти не мешкая на беседу важную.

Долго тянулась беседа в просторной, светлой гриднице. Дзяды обильно угощались и пели свои песни про стародавние времена. Князь был весел, много рассказывал о случаях на охоте и во время сражений на Неве и на льду Чудского озера.

– Слухом земля полнится, – сказал Андреаш, – и до самого Рима вести докатились о твоих победах. И узнав про это, святейший наместник Христа на земле, папа римский, меня послал, чтобы я разыскал тебя и расспросил обо всем.

«Вот оно что! – подумал Александр. – Вот кто его прислал! Какая у него тайная цель приезда?» Он сделал знак, чтобы подлили еще старого, крепкого меду в чашу уже сильно захмелевшего Андреаша, отиравшего красным шелковым платком вспотевшее лицо.

– Расскажи нам, достопочтенный Андреаш, какими путями ты сюда добрался.

– Путь известный, обычный. Проехал я через Италию и богатую Венецию, затем в город Тригестум. Оттуда горными дорогами проследовал в далекий Пешт, где видел короля Белу. Он снова строит и украшает свою столицу Буду, разрушенную татарами. Король Бела был очень милостив ко мне и дал провожатых для безопасного проезда через хребты Татров. Оттуда я попал в Галич, где хотел повидать князя Данилу, но не застал его. Думал я на развалины Киева заглянуть, помолиться о павших за родную землю на поле брани, но торопился выполнить приказ святейшего отца нашего и направился через Смоленск, откуда прямехонько прибыл сюда, в Переяславль, к ногам твоей княжеской милости.

– Далекий же ты путь сделал! Сколько трудов, беспокойства и опасностей! Какое же у тебя было приказание святейшего отца?

Андреаш посмотрел направо, потом налево, на четырех дзядов. Из них один уже заснул, склонившись взлохмаченной головой на положенные на стол руки. Трое остальных обнимали Яшу Полочанина и Гаврилу Олексича и клялись им в вечной дружбе:

– Вы не посмотрели на бедность нашу, не побрезговали дзядами! Как нам после этого не любить вас! – И они вытирали рукавами глаза.

Андреаш, наклонившись к Александру, стал ему шептать:

– Святейший отец наш и покровитель папа римский крайне встревожен мыслью, не захочет ли Бату-хан, передохнувши, опять ворваться в наши земли. Сейчас он откатился обратно в свои степи и, наверно, готовит новый набег. Что ты думаешь об этом азиатском завоевателе?

– О ком? О Бату-хане?

– Да, да! О владыке татар!

– А что я могу о нем думать? Наверное, то же, что и ты.

– Сильный ли это враг? Можно ли ему противиться? И удастся ли разгромить его?

– Когда нужно родину защищать, мы не думаем, можно ли или нельзя. Мы знаем только одно: мы должны встать на защиту нашей земли, наших домов, пашен, детей и жен. Мы бросаемся в битву, хотя бы нам грозила верная смерть. А разве можно думать по-иному?

– Какие красивые, благородные слова! – воскликнул Андреаш. – Мой святейший благодетель высоко ценит тебя, твою доблесть. Он послал меня к тебе с очень важным поручением. Могу ли я сейчас откровенно говорить, или мы отложим беседу до другого дня?

– Говори, говори, достопочтенный Андреаш! Гости пока занялись медом и нас не слушают.

Андреаш придвинулся ближе к Александру и заговорил шепотом:

– Его святейшество очень опасается вторичного вторжения татар в наши христианские земли. Я слышал самолично его слова: «Настало время скорбное, давно не виденное. Народам христианским грозит гибель от хищных, диких язычников. Они могут опять ворваться и поочередно разгромить все христианские королевства. Поэтому нужно объединиться и создать «союз народов». И святейший папа решил объявить новый крестовый поход, воедино собрав войска всех христианских народов, – без этого немыслима победа над звероподобными татарами.

– Гаврила Олексич! – позвал князь. – Садись к нам. Здесь занятные речи говорятся.