Исторические предпосылки создания спецназа, 1701-1941 гг. [том 1]

Но скоро эти мои переживания заслонила настоящая беда. Из села Петровское Петровского района Харьковской области пришло письмо, в котором сообщалось, что мой дед по линии отца Иосиф Антонович, который был в Петровском председателем райисполкома, был арестован и расстрелян, как враг народа. Это была страшная и нелепая весть, поскольку и мама, и даже я понимали, что этого не может быть. Дед в Гражданскую сражался за Советскую власть и закончил войну командиром полка. Был коммунистом с 1918 года. Это было какое-то безумие. Мы долго не знали, как поступить. Написать отцу в Испанию было нельзя, поскольку все письма читали и письмо только навредило бы отцу. Подумав, мать решила: «Молчи, Ваня! Будем ждать возвращения отца. Этого просто не может быть. Наверное, это зверская провокация».

Поэтому жили мы в Ленинграде с мамой, трясясь, как зайцы, каждую ночь ожидая, что нас арестуют. Шел 1938 год, а аресты в Ленинграде не прекращались. Боялись за себя, боялись и за отца, что он по возвращении тоже будет арестован и расстрелян.

Что такое п/х?

Но всё проходит. Как-то прихожу домой, а мама мне говорит: «Ваня, я получила какую-то странную телеграмму: «Буду в Ленинграде 25 июля. Целую, папа. П/х «Жданов». Никак не пойму, что такое п/х «Жданов».

Я тоже ничего не понял. А мама, дядя Дима, начхим полка, и его жена собирались на концерт в Дом офицеров, и в это время к нам зашел дядя Дима. Он и объяснил, что п/х — это пароход, а также сказал: «Не волнуйтесь, ребята, это к вам ваш папа едет».

НиколайИосифовичЩелоков

Мама мне приготовила ужин и ушла с дядей Димой и его женой на концерт, а я остался дома. Спустя некоторое время стук в дверь. Открываю — стоит солдат, дежурный по КПП, и говорит: «Ваня, там в проходной какой-то гражданский тебя спрашивает и говорит, что он твой отец». Я, как услышал, забыл даже квартиру закрыть и, обгоняя дежурного, побежал на КПП. А там стоит мой отец и улыбается во весь рот золотыми зубами. Свои ему оказывается в Испании выбили, а в Англии золотые вставили. Кроме того, получил он еще осколок в легкие размером со спичечный коробок. Но это всё я узнал потом. А тогда на КПП я просто обомлел и не знал, что делать. Батя смотрит на меня и говорит: «Ваня, сыночек мой! Это же я!» Вот тут-то впервые за два года его отсутствия я заплакал. Батя гладил меня по голове и говорил: «Не плачь, мой мальчик, я же вот, перед тобой». Трудно передать, что со мной творилось. Отец как-то успокоил меня, а потом попросил дежурного по полку соединить его с командиром полка. При мне он доложил, что старший лейтенант Щелоков Николай Иосифович прибыл в полк из командировки. Командир полка приказал ему никуда не уходить, поскольку он решил его лично встретить и проводить домой. Через пять минут он уже был на КПП. Здесь он приказал дежурному найти заместителя по тылу и передать, чтобы немедленно прибыл на квартиру Ще-локовых с двумя бутылками водки и закуской. Больше никого не приглашать.

За мамой!

Дома отец спросил, где мама? Я ответил, что с дядей Димой и его женой на концерте в Доме офицеров. Комполка сказал: «Дуй, Ваня, за мамой, а мы с твоим батей и зам. по тылу побеседуем». Я выскочил из дома, и, поскольку до КПП бежать было далеко, я полез через забор. Увидев это, дежурный солдат закричал на меня, но, когда я ему крикнул, что отец из Испании вернулся и я бегу за мамой в Дом офицеров, он крикнул: «Прыгай на любой трамвай и дуй за мамой на буфере!» Так я и сделал. В Дом офицеров меня сначала не дустили. Тогда я соврал, что у нас дома пожар, а мама на концерте. Это сработало, и вскоре я был в зале, но как отыскать маму? Я закричал: «Мама, Ирина Ивановна Ше-локова! Наш папа приехал и сейчас ждет тебя дома!» И вдруг рядом со мной встает дядя Дима и показывает — вот твоя мама. А ей, оказывается, стало плохо, она как-то поникла и ничего не могла сказать. Я испугался и говорю дяде Диме: «Папа приехал, весь в гражданском и со-

всем не похож на военного. Маме надо срочно ехать домой, ее ждут там папа и командир полка. А папа приехал только до утра». Сказав это, я, не дожидаясь, пока мать придет в себя, выскочил и тем же путем вернулся в полк. У забора меня встретил тот же солдат и спросил, нашел ли я мать. Я ответил и побежал домой. А там мой батя и комполка беседуют за рюмкой водки. Я доложил, что мама скоро приедет. Так и вышло. Дядя Дима поймал такси и привез маму домой. Что там было! Все целуются, все плачут, все радуются.

Папины и мамины друзья посидели у нас немного и разошлись по домам. А мама при мне спрашивала папу про Испанию. Он всё рассказал. Поскольку отцу надо было утром уезжать, им с матерью, конечно, хотелось поскорей остаться вдвоем, но выпроводить меня было невозможно. Я тогда таких тонкостей такта еще не понимал. У нас было две комнаты, и тогда батя придумал: «У меня для Вани есть отличная программа для занятий в его комнате. Я привез пластинки Петра Лещенко. Пусть он сидит и слушает их у себя, а мы с тобой здесь побудем».

Новые страхи и их разрешение