Читаем Исторические районы Петербурга от А до Я полностью

По словам историка Михаила Пыляева, «почти вся наша аристократия приезжала сюда в своих экипажах и каталась цугом перед музыкальной эстрадой». Впоследствии весь сад был обнесен забором и сдавался в аренду антрепренерам, среди них в конце 1840-х гг. выделялся знаменитый Иван Иванович Излер, при котором это заведение особенно прославилось. Здесь появились превосходный оркестр, цыганский хор и гимнасты-арабы.

Даже Николай I посетил как-то заведение Излера. Государь оценил, что Излер не испугался свирепствовавшей тогда в городе холеры и всеми средствами заманивал публику в «Минерашки». Николай I поблагодарил Излера «за те удовольствия, которые он доставляет публике своей деятельностью», а потом наградил антрепренера тремя тысячами рублей.

Излер шел в ногу со временем и старался не отставать от европейской моды, предлагая все самое новое столичной публике – показ «живых картин», фейерверки и китайские иллюминации, полеты воздушных шаров, а потом французских шансонеток, покоривших петербуржцев. Здесь устраивались празднества под громкими названиями «Испанская ночь», «Венецианский карнавал», «Ночь из тысячи и одной ночи» и т. п.

К концу 60-х гг. XIX в. «Минерашки» стали приходить в упадок, новый антрепренер ненадолго смог вернуть угасавший интерес публики. Через несколько лет, в августе 1876 г., заведение погибло в огне пожара. А еще через год на Смоленском кладбище похоронили и самого Излера, как называл его Михаил Пыляев, – «творца вокзала и первого насадителя у нас французской оперетки и шансонетки».

Однако дело Излера не погибло. На месте сгоревших «Минерашек» в 1880 г. известные петербургские антрепренеры Д.А. Поляков и Г.А. Александров начали строить сад «Аркадия». Его открыли 14 мая 1881 г., но просуществовал он недолго: уже в следующем году его постройки сгорели. Тем не менее владельцы вновь возвели театр.

Всевозможные увеселительные заведения типа «Ливадии», «Аркадии», «Кинь Грусть», «Мавритании», «Виллы Родэ» и многих других придавали Новой Деревне репутацию «разгульного Петербурга». Подобные заведения, по словам современников, имели очень мало общего с искусством, зато неизменно привлекали целые толпы «веселящегося Петербурга». Такими они и остались в памяти петербуржцев, недаром из эмигрантского Берлина в начале 1920-х гг. поэт Николай Агнивцев с ностальгией вспоминал и о таком городе:

..А разноцветные цыганеНа «Черной речке», за мостом,Когда в предутреннем туманеВсе кувыркается вверх дном.

Перед самой революцией на весь Петербург славилась «Вилла Родэ», находившаяся за нынешней станцией метро «Черная речка»; именно в этом ресторане происходили цыганские разгулы Григория Распутина. Бывала, правда, в новодеревенских ресторанах и другая публика – писатели Иван Бунин, Александр Куприн, Леонид Андреев, выступал Леонид Собинов. В «Аркадии» делал свои первые артистические шаги в Петербурге Федор Шаляпин, о чем он вспоминал потом в книге «Страницы из моей жизни».

Кстати, кафешантан «Вилла Родэ» просуществовала ровно десять лет – с 1908 по 1918 г. Даже после революции, весной и летом 1918 г., здесь проходили кабаре-концерты, только зачастила сюда уже совсем другая публика, нежели прежде. До конца августа 1918 г. тут давались дивертисменты, действовали кинематограф и кабаре «Ночная бабочка». Однако очередной зимний сезон, как указывает исследователь Леонид Сидоренко, так и не открылся, и «никогда больше знакомое название увеселительного заведения не появилось на афишных тумбах».

Что же касается судьбы хозяина этого заведения, талантливого антрепренера и администратора Адолия (или Адольфа) Сергеевича Родэ, то в годы революции он вел дружбу с М. Горьким и его гражданской женой актрисой М.Ф. Андреевой, занимавшей тогда пост комиссара театра и зрелищ Союза коммун Северной области. По рекомендации Горького Родэ стал заведовать хозяйством петроградского Дома ученых. Некоторое время Родэ еще надеялся на возрождение своего любимого дела – увеселительного заведения. Однако, когда в Петрограде, в самое тяжелое время Гражданской войны, начался голод, Адольф Родэ все-таки покинул Россию. По словам историка Леонида Сидоренко, «вдали от роскошной „Виллы Родэ“ и закончились в 1930 году его труды и дни»…

Именно увеселительные заведения составили репутацию Новой и Старой Деревням, ставшими к началу века «одними из самых оживленных и густо населенных дачных местностей», известными своей дешевизной и не носившими уже, конечно, такого аристократического характера, как в пушкинское время. Облюбовали эти места петербургские немцы. Как отмечалось в романе В.В. Крестовского «Петербургские трущобы», «немец занятой, немец деловой выезжает на дачу по преимуществу в Новую и Старую Деревни, кои давно уже приняли характер чисто немецкой колонии».

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917–1920. Огненные годы Русского Севера
1917–1920. Огненные годы Русского Севера

Книга «1917–1920. Огненные годы Русского Севера» посвящена истории революции и Гражданской войны на Русском Севере, исследованной советскими и большинством современных российских историков несколько односторонне. Автор излагает хронику событий, военных действий, изучает роль английских, американских и французских войск, поведение разных слоев населения: рабочих, крестьян, буржуазии и интеллигенции в период Гражданской войны на Севере; а также весь комплекс российско-финляндских противоречий, имевших большое значение в Гражданской войне на Севере России. В книге используются многочисленные архивные источники, в том числе никогда ранее не изученные материалы архива Министерства иностранных дел Франции. Автор предлагает ответы на вопрос, почему демократические правительства Северной области не смогли осуществить третий путь в Гражданской войне.Эта работа является продолжением книги «Третий путь в Гражданской войне. Демократическая революция 1918 года на Волге» (Санкт-Петербург, 2015).В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Леонид Григорьевич Прайсман

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука