Исторические шахматы Украины

В 1861 году, по окончании университета, Павел Платонович приехал в Малороссию и принял участие в зарождавшемся украинофильском движении. Это не являлось переменой взглядов. И нигилисты, и украинофилы стремились к разрушению Российской империи. В таковом стремлении Чубинский был последователен в течение всей сознательной жизни.

Примечательно другое. Новоявленный украинофил не являлся украинофилом по сути. Он не любил соплеменников, высказывал резкое недовольство ими. Дело в том, что малорусы, в своем большинстве, не горели желанием бунтовать, не хотели отделяться от России. За это Павел Платонович обзывал их «пропащей нацией». Одно время он носился с планом переженить малорусов на еврейках, чтобы родилось новое поколение, более энергичное, более способное к борьбе и уж точно не связанное с великорусами. Но ждать, пока такое поколение вырастет, Чубинский не собирался. И принялся «будить национальную сознательность» в малорусском населении иным способом.

Тактику он избрал своеобразную. Переодевался в крестьянскую одежду и с несколькими приятелями (наряженными так же) шел в народ, устраивать попойки с мужиками. Каждое застолье сопровождалось распеванием неприличных песен, а вместе с ними и политических куплетов, специально для подобных случаев сочиняемых революционными пропагандистами. Затем Павел Платонович и его единомышленники затевали «вольнодумные» разговоры, стараясь вовлечь в беседу сельских тружеников.

Сложно сказать, чего тут было больше – намерения достучаться до простонародья или обыкновенной склонности к выпивке. Во всяком случае, пьянствовали и вольнодумствовали члены кружка Чубинского не только с крестьянами. Без посторонних, в своей компании это получалось у них еще лучше.

Во время одной из таких пьянок-гулянок и родилась известная впоследствии «Щэ нэ вмэрла…». В тот раз украинофилы застольничали с сербскими студентами. Сербы затянули свою песню о свободе. Павлу Платоновичу песня понравилась, вызвала желание подражать. Находясь уже в изрядном подпитии, он стал сочинять нечто похожее, но про Украину. Кое-что позаимствовал у сербов. Что-то взял из слышанной ранее знаменитой песни «Еще Польска не згинела». Сам придумал несколько фраз. Упомянул о «поганых москалях», угнетающих его родной край. Добавил имена малорусских исторических деятелей (Богдана Хмельницкого, Тараса Трясило, Наливайко и др.). И дело сделано!

Существует версия, что творил новое произведение Павел Платонович не один – прочие собутыльники помогали. Но слава автора досталась потом исключительно ему. А текст в дальнейшем дорабатывали неоднократно, что в общем-то неудивительно – вряд ли, упражняясь на пьяную голову в стихосложении, Чубинский предполагал, что создает будущий государственный гимн.

Возвращаясь же к пропагандистской деятельности нашего «героя», нужно заметить, что одобрялась она далеко не всеми украинофилами. «Чубинский – дурак, – писал, например, литератор Анатолий Свидницкий этнографу Петру Ефименко. – Лишь языком ляпает, а дела – из птицы молока. Всех поднял против себя… Часто на хуторе бывал у себя под Борисполем и водит из Борисполя шлюх, да еще и ругается, если кто скажет, что плохо поступает». Однако Павел Платонович на критику внимания не обращал, продолжая в том же духе.

Закончилось все внезапно. До поры до времени крестьяне снисходительно смотрели на чудачества переодетого барина. Вероятно, они считали его не совсем нормальным и старались не вступать в спор. Чубинский же отсутствие возражений на свои крамольные речи воспринимал как молчаливое согласие. А потому смелел в разговорах все более. И однажды преступил черту.

Когда до мужиков дошло, что гость подбивает их выступить против царя, они без долгих рассуждений схватили «оратора» и тут же выпороли. Скандал разразился немалый: крестьяне высекли дворянина. Полиция начала разбирательство. Тут и выяснилась вся подноготная «хождений» Павла Платоновича по окрестным селам. Помимо прочего, было установлено, что один из пропагандистских «туров» он организовал под предлогом паломничества на могилу Тараса Шевченко. В лежащих на пути на Тарасову гору населенных пунктах Чубинский энергично занимался подстрекательством.

И как ни пытался теперь Павел Платонович доказать свою «верноподданность» (даже организовал публичный молебен о здравии государя императора), было поздно – избежать наказания не удалось. Осенью 1862 года Чубинского выслали из Малороссии.

Впрочем, ему повезло. Выслали Павла Платоновича не в какую-нибудь Сибирь, а в Архангельскую губернию, где губернаторствовал Николай Арендаренко – его крестный отец.

Ну как не порадеть родному человечку? Начальник губернии пристроил крестника на работу судебным следователем. Удивительное занятие для политического ссыльного, но таковой была Российская империя, слишком уж милосердная к врагам.