Исторические шахматы Украины

С той же целью «чистки» от «политически неблагонадежных» оказался он в 1921 году вновь в Киевском университете, преобразованном властями в ВИНО – Высший институт народного образования. В том году ректором там стал приятель Оглоблина Николай Лобода. Он и предложил недоучившемуся студенту преподавать, не обращая внимания на отсутствие у того диплома. Так Александр Петрович стал «профессором» в двадцать два года (чем восхищаются те, кто не знает деталей его биографии).

Информация оглоблиноведов про «высокий уровень лекций историка и большую популярность среди студентов» действительности не соответствует. Об этом, помимо прочего, свидетельствует перехваченное ГПУ в 1923 году письмо группы киевских интеллигентов эмигрантским коллегам. Там, в частности, говорилось: «Кафедру истории Украины занимает Александр Петрович Оглоблин – студент III курса филологического (историко-филологического. – Авт.) факультета, не прослушавший курса и не сдавший даже тех льготных «зачетов», которые полагались вместо бывших полукурсовых и государственных экзаменов. Этот Оглоблин положительное знамение времени. Он именуется профессором и устроил громкий скандал в канцелярии, когда ему выдали удостоверение личности с пометкой «преподаватель», он потребовал наименования «профессор». Научных трудов у него нет никаких, естественно, что даже в среде нынешнего студенчества он пользуется заслуженным презрением».

В самом деле, как свидетельствовали позднее выпускники ВИНО, лекции Александра Петровича были нудными и поверхностными, за что его даже высмеяли в студенческой газете. Не уважали «профессора» и коллеги из числа старых специалистов. Биограф Оглоблина Игорь Верба, весьма благожелательно относящийся к своему герою, но все же пытающийся иногда (увы, далеко не всегда) сохранять объективность, вынужден отметить у него «карьеристскую склонность и ориентацию на новую власть, а главное – революционное новаторство вперемешку с непопулярными мерами по разрушению дореволюционных университетских традиций». «Эти оглоблинские личные качества и усилия, – признает Верба, – мало импонировали части преподавательского корпуса».

Интриганство

Выделялся Оглоблин и таким качеством, как склонность к интригам. Одним из первых это ощутил на себе видный украинский ученый Николай Василенко. В 1922 году Николай Прокофьевич открыл научно-исследовательскую кафедру истории Украины, но не взял туда Оглоблина. Озлобившись, Александр Петрович («человек болезненно самолюбивый» – так отозвался о нем Василенко) принялся всячески мешать деятельности кафедры и в конце концов с помощью Лободы добился ее закрытия.

Тут же он возжелал учредить другую кафедру – под личным руководством (возомнив себя великим ученым, Оглоблин мечтал основать собственную «историческую школу», наподобие школ Соловьева, Ключевского, Антоновича и других историков). Однако амбициозным планам помешало возвращение из эмиграции Михаила Грушевского – новую кафедру разрешили открыть ему.

Александр Петрович всей душой возненавидел конкурента. Он не собирался складывать оружия. Настойчиво просил об открытии еще одной кафедры (для себя). Писал заявления в инстанции, упирая на свои революционные заслуги. Указывал, что его кафедра будет подлинно марксистской в противовес идеологически сомнительному грушевскианству. И чуть было не достиг цели – положительное решение по оглоблинской кафедре было принято. Но…

Грушевский оказался мало похожим на Василенко. Он тоже умел интриговать. Данное Оглоблину разрешение отменили.

Для Александра Петровича это было страшное унижение. Он уже успел с помпой объявить об открытии своей кафедры, набрал себе аспирантов и вдруг… Оглоблин постарался отомстить. Мстил мелко (по-другому не получалось – из политических соображений власти не трогали Михаила Сергеевича, и все доносы на него оставались без последствий). К примеру, когда в Харьковском историческом музее собрались открыть зал, посвященный выдающимся украинским историкам, Оглоблин советовал директору музея (бывшему своему студенту) вычеркнуть из перечня выдающихся фамилию Грушевского (при этом против наличия там собственной фамилии Александр Петрович не возражал).

Вряд ли такие мелкие пакости могли утешить их автора. Зато утешали его успехи. А они у Оглоблина тоже были. Так, он первым в УССР получил степень доктора истории украинской культуры. Получил, разумеется, по знакомству. Помог новый приятель – Михаил Слабченко (они сошлись на почве неприязни к Грушевскому). Защита докторской проходила туго. Оппоненты отмечали слабость работы Александра Петровича, но Слабченко продавил нужный вердикт.

Потом степень долго не утверждали в Укрглавнауке (чиновников смущало, что у новоявленного «доктора истории» нет высшего образования). Однако личные связи и здесь взяли верх. Медленно, но уверенно преодолевал Оглоблин препятствия. Вот только главные неприятности ждали его с другой стороны.

Арест