Исторические заметки

В старину мертвых клали при той церкви, близ которой они прежде жили. Место такого кладбища, окружавшее обыкновенно церковь, называлось погостом. Хоронили мертвых и возле соборных церквей — доказательством этого служит то, что по близости нижегородского Спасопреображенского собора находили множество человеческих костей. Козьма Минин скончался в приходе этого собора и был положен при нем; сын его Нефедий так же. Как человека важного, уважаемого нижегородцами и богатого, а следовательно положившего богатый вклад в церковь, его, быть может, положили и в самом соборе, но не на той стороне, где положены были князья, а на другой, где впоследствии полагали тела архиереев. Когда похороненные при соборе Козьма и Нефедий Минины записаны были в соборный синодик, и впоследствии (при Петре Великом), когда подвиг великого нижегородца был оценен как должно, — имена их начали произносить на вселенских панихидах. 30 мая 1722 года император Петр Великий, быв в соборе Преображенском у обедни, спросил: „Где похоронен Минин?" Ему показали место. Державный, почтив земным поклоном могилу спасителя России, спрашивал о его потомках… С этого времени началась слава Минина, до тех пор почти забытого. Память о нем воскресла, стали показывать гроб Минина, стали говорить о Минине. Впоследствии нашли в Пурихе знамя князя Пожарского, знаменитого сподвижника Минина, списали с него список и поставили над долго пребывавшею в забвении могилою. А ложная молва между тем распространилась: стали говорить о первоначальном погребении Минина при Похвалинской церкви, о перенесении костей его в Спасопреображенский собор по приказанию царя Алексия Михайловича. „И промчеся слово сие" в Нижнем „даже до сего дне".

Если несправедливыми покажутся защитникам Похвалинской церкви эти замечания, предлагаем им следующие вопросы:

Есть ли в Похвалинской церкви записи или приклады, свидетельствующие о жительстве Минина в ее приходе? Были — да сгорели в 1771 году, во время большого пожара, — скажут мне. Положим, что так. А где записи Преображенского собора о перенесении праха Минина в этот храм? Утрачены? А почему же в соборном синодике записан и на вселенских панихидах поминается и сын Козьмы — Нефедий, здележащий? Если только потому, что он был сын Козьмы, то почему же бы не поминать жены Козьмы, Татьяны, его отца Мины, его братьев Сергея и Безсона? Да притом к чему было нести тело умершего в кремле Минина целые две версты до Похвалинской церкви?

Результат всего сказанного состоит в следующем:

Козьма Минин, будучи посадским, жил в Нижнем Новгороде в приходе Иоанна Предтечи, около Благовещенского монастыря, а сделавшись думным дворянином, жил в Москве. Через три года после того он приехал побывать в Нижний и остановился в пожалованном ему от государя доме, который находился в кремле, подле собора. Здесь он умер и был похоронен при Спасопреображенском соборе. Впоследствии в этом же доме умер и сын его, стряпчий Нефедий Козьмич Минин, и был похоронен подле своего отца.

III. О царице Марии Петровне

Царь Василий Иоаннович, вскоре по вступлении своем на престол московский, с которого он успел согнать Самозванца, несмотря на свою старость, решился сочетаться браком, в надежде иметь наследников для полученного им по случаю престола. Выбор его пал на Екатерину Петровну, дочь боярина, князя Петра Ивановича Буйносова-Ростовского. Ее взяли на верх государев, нарекли царицею и назвали Мариею. 17 января 1608 года был совершен брак… В русской истории еще встречается пример перемены имени той, которая была возводима в сан царицы: лет через восемь после брака царя Василия Иоанновича, невеста царя Михаила Феодоровича, Мария Хлопова, была названа Анастасиею; но с переменою имени и счастье изменило ей: жертва интриг Салтыкова — она была сослана из дворца и провела остаток плачевной жизни своей в Нижнем Новгороде. Не лучшая участь постигла и супругу Василия: через полтора года она лишилась престола, была разлучена с супругом, заточена в монастырь. Карамзин говорит: „Постригли и несчастную царицу Марию, также безмолвную в обетах, во красноречивую в изъявлении любви к супругу: она рвалась к нему, стонала, называла его своим государем милым, царем великим народа недостойного, ее супругом законным и в рясе инока. Их разлучили силою, отвели Василия в монастырь Чудовский, Марию в Ивановский". Дальнейшая судьба этой несчастной царицы неизвестна; но в сотной нижегородской грамоте 1621 и 1622 годов, хранящейся в Нижегородской градской думе, находятся некоторые известия об ее участи. Она в монашестве получила имя Елены. Ей были пожалованы, без сомнения, царем Михаилом Феодоровичем поместья в Белогороде и в Городце,[6] два дома в нижегородском кремле. Она имела своего приказчика и приказных людей. Вот слова сотной грамоты, свидетельствующие об этом:

На 34 л. на об. и на 35-м: „Двор царя Василия Ивановича царицы иноки Елены Петровны приказных ея людей из вотчины Белогородския волости, а в нем живет дворник Нестерко Сапожник — нетяглое место".