Исторические записки. Том 2

После смерти [Чжао Гао], когда явившиеся как на пир гости и родичи еще не успели поздравить друг друга, когда пища еще не была проглочена, а вино еще не оросило губ, [стало известно, что] чуские войска чинят расправу с [населением] Гуаньчжуна, а настоящий человек уже прилетел как на крыльях в Башан [259]. [И тогда Цзы-ин] в траурной колеснице с белым шнуром на шее, с регалиями власти и печатью в руках отправился, чтобы вернуть их [настоящему] императору. Чжэн-бо [в свое время также] вышел сдаваться, держа в руках пучок пырея и жертвенный нож, и поэтому Янь-ван отвел свои войска на один переход [260].

Но ведь когда река Хуанхэ прорывает [плотины], прорывы невозможно заделать; когда рыба портится, то ее невозможно вновь сделать свежей. И Цзя И и Сыма Цянь говорили: [116] “Если бы Цзы-ин обладал способностями заурядного правителя и обрел бы даже средних помощников, то, несмотря на мятеж к востоку от гор, он сумел бы сохранить земли Цинь и владеть ими. И тогда жертвоприношения в храме предков не должны были прекратиться”.

Из-за многих накопившихся в Цинь слабостей Поднебесная распалась как обрушившаяся стена дома, рассыпалась как разбитая черепица, и пусть имелись бы даже такие талантливые мужи, как Чжоу Дань [261], они все равно не смогли бы вновь показать свою доблесть. Поэтому сколь ошибочно обвинять во всем сироту, правившего лишь один день! В народе передают, что циньский Ши-хуан положил начало преступлениям и злу, а Ху Хай довел их до предела, и в этих словах есть свой резон. Тот же, кто обвиняет маленького человека и утверждает, что земли Цинь можно было сохранить, про таких говорят, что они не понимают изменений в обстановке [262]. Ведь Цзи-цзи отдал земли Си [правителю Ци], но в Чунь-цю его имя не названо [263]. Я читал “Записи [деяний] дома Цинь” и, когда дошел до места, где говорится, как Цзы-ин приказал разорвать телегами Чжао Гао, [я] не мог не отметить твердости его решения, [не мог не почувствовать] симпатии к его намерениям. Цзы-ин как в жизни, так и в смерти выполнил свой долг!”.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ОСНОВНЫЕ ЗАПИСИ

БЭЙ ЦЗИ

СЯН ЮЙ БЭНЬ ЦЗИ — ОСНОВНЫЕ ЗАПИСИ [О ДЕЯНИЯХ] СЯН ЮЯ [1]

Сян Цзи — уроженец Сясяна [2], другое имя — Юй. Когда [Сян Цзи] впервые выступил [против дома Цинь], ему было двадцать четыре года. Его дядю — младшего брата отца — звали Сян Лян, а отец Сян Ляна — чуский военачальник Сян Янь — был убит циньским военачальником Ван Цзянем [3]. Представители рода Сян из поколения в поколение служили военачальниками в государстве Чу, где им были пожалованы земли в Сян, откуда и произошла их фамилия [4].

В юные годы Сян Цзи учился письму, но не выучился и бросил, стал учиться фехтованию на мечах, но тоже не добился успеха. [За это] Сян Лян разгневался на него. Однако Цзи заявил: “Письмо достаточно лишь для написания имени и фамилии, с мечом можно противостоять лишь одному человеку, и этому не стоит учиться. [Следует] учиться тому, как противостоять десяти тысячам человек”. После этого Сян Лян стал обучать Цзи военному искусству, чему Цзи очень обрадовался. Однако, узнав в общих чертах суть военного искусства, он опять-таки не смог довести его изучение до конца [5].

Как-то Сян Лян был задержан в Яояне, но он попросил Цао Цзю — смотрителя тюрьмы в Цзи — [написать] письмо к Сыма Синю, который был смотрителем тюрьмы в Яояне, и таким путем сумел свое дело прекратить [6]. [Позднее] Сян Лян убил человека и, опасаясь мести, вместе с Цзи бежал в Учжун [7]. Все способные чиновники в Учжуне оказались [по [118] своим талантам] ниже Сян Ляна, поэтому каждый раз, когда в Учжуне проводились крупные общественные работы принудительного характера или же устраивались важные похороны, главным распорядителем всегда был Сян Лян. Он втайне организовал [группы] из пришлых людей и местных юношей и руководил ими по правилам военного искусства [8], в это время хорошо узнавая способности каждого.

[Однажды] император Цинь Ши-хуанди во время поездки на гору Гуйцзи переправлялся через реку Чжэцзян [9], Лян и Цзи оба наблюдали [за переправой]. [Сян] Цзи воскликнул: “Его можно схватить и занять его место!”. [Сян] Лян тотчас же зажал ему рот и сказал: “Не болтай чепухи, не то казнят весь наш род”. Но с той поры [Сян] Лян стал ценить Цзи.

Сян Цзи был ростом более восьми чи, он обладал такой силой, что один мог поднять ритуальный треножник дин, а своими талантами и свойствами натуры превосходил окружающих, поэтому юноши из Учжуна все боялись его [10].