Считается, что ябетьник был в Древней Руси должностным лицом, которое отвечало за судебные разбирательства и выступало в них в роли обвинителя или следователя. Ябетьники также следили за порядком и доносили о нарушениях князю. Лингвисты уверены, что это слово было заимствовано из древнескандинавского, где имелось понятие embaetti, ambaetti (должность, служба, пост), а потом соответствующим образом модифицировалось в славянской языковой среде.
В некоторых списках "Русской Правды" (Краткая Русская Правда по Академическому списку первой половины XV века) упоминается "ябетникъ", как княжий человек, находящийся под княжеской защитой. В Пространной Русской Правде второй половины XV века это слово заменяется на "тивунъ боярескъ".
В Новгородской четвёртой летописи за 1445 года есть такая запись:
"
Позднее ябедник уже стал пониматься как клеветник, обвинитель, истец, в роли которых нередко выступали боярские тиуны. Несколько позже с этим словом связался другой смысл – "доносчик", и потом отделилось слово "ябеда" в смысле "действия ябедника", "доноса" самого по себе. К середине XVIII века это слово уже вошло в широкое употребление, причём с тремя значениями: 1) кляуза, донос или прошение, поданное в суд; 2) доносчик, наговорщик; 3) клевета, наговор. Интересно отметить, что в Манифесте об общем учреждении министерств, подписанном Александром I 25 июня 1811 года, был такой параграф:
"
Т. е. в официальном документе слово "ябеда" означает клевету и несправедливые обвинения. Примерно так же использовал это слово и Александр Сергеевич Пушкин. Это видно по первой главе повести "Дубровский":