«Бунташным веком» называлась как раз пришедшаяся на царствование первых Романовых эпоха до Петровских реформ. Даже за вычетом восстаний в период Смутного времени 1601—1613 гг., Россию в этом столетии трясло как в лихорадке. Можно вспомнить восстание Балаша (1632—1634), Соляной бунт (1648—1649), Новгородское и Псковское восстания (1650), Медный бунт (1662), Башкирские восстания (1662-1664 и 1681-1684), Соловецкое восстание (1668—1676), казачье-крестьянское восстание Степана Разина (1669—1671), Стрелецкий бунт в Москве (1682), восстание в Кижах (1684) и ряд других.
Петр 1 и его сторонники смогли прийти к власти лишь в 1689 году, после свержения старшей сестры царя — Софьи Алексеевны, а к реальным реформам он приступил и того позже. Никто из повстанцев «бунташного века» (кроме выступивших в 1698 году стрельцов) не мог проявлять недовольства «западными лекалами» в связи с отсутствием таковых и достаточно неспешным введением европейских новшеств.
Куда большее влияние на мятежные настроения оказали церковные реформы патриарха Никона, но прежде всего участников восстаний XVII столетия интересовали сугубо материальные вещи. В 1648 году бунтовали из-за повышения податей, особенно на соль. В 1650-м — из-за отправки в Швецию зерна при нехватке его для нужд населения. В 1662-м — из-за ввода в оборот ничем не обеспеченных медных денег, которыми власти платили жалованье, требуя подати серебром. Стрельцы взбунтовались в 1682 году, потому что командиры полков обращались с ними точно так же, как в наше время обращаются с солдатами Российской армии — воровали их жалованье и принуждали выполнять в свою пользу разные работы, включая строительство личных особняков…
Об этом можно прочесть в любом школьном учебнике истории, но жуликоватым пиарщикам реальность без надобности. В том числе и делающему гешефт на обличении растленного Запада господину Шевченко, бесстыдно коверкающему под свой агитпроп и прошлое, и настоящее. На портале «Актуальные комментарии» он 24 января 2011 года заявил, что бомбу в аэропорту Домодедово взорвали неонацисты, чтобы запугать прибывших в Россию
Пушкин и Лермонтов не русские по крови
Есть Пушкин, или Лермонтов, или Достоевский. С точки зрения т.н. «крови» — они не русские. Но трудно придумать русских более, нежели они. Со времен Петра I, убившего своего сына от русской Лопухиной, в царской династии русской «крови» практически не было. В отличие от немецкой. При всем при этом наши монархи были русскими людьми. И Николай II был русский царь и русский человек. И жена его, датская принцесса Алиса, стала русской великомученицей Александрой.
Называющий себя православным (но 16 декабря 2011 года на похоронах учредителя еженедельника «Черновик» Хаджимурада Камалова публично произнесший фрагмент из мусульманской молитвы, воскликнув «Аллаху акбар!»), Шевченко лжет, как обычно. Петр I был не последний русский царь с русской кровью. Императрица Анна Иоанновна (1730—1740), дочь старшего брата и соправителя Петра I Ивана V Алексеевича и Прасковьи Федоровны Салтыковой, была чистокровной русской. Наполовину русским был рано умерший император Петр II (1727—1730), сын царевича Алексея Петровича и принцессы Шарлотты Брауншвейгской. Наполовину русской была и царствовавшая в России в 1741—1761 гг. Елизавета, которая приходилась Петру Алексеевичу родной дочерью. (Ее мать, императрица Екатерина I (Марта Скавронская), по одной версии, происходила из семьи онемеченных латышей, а по другой — эстонцев.) Даже в следующем монархе, сыне сестры Елизаветы — Анны и герцога Карла Фридриха Гольштейн-Готторпского, непутевом Петре III наряду с германской, прибалтийской и шведской текло 25% русской крови.