Исторический маразм Кремля и «Болота»

Сокрушительный разгром Альвинци при Арколе 15— 17 ноября 1796 года и Риволи 14—15 января 1797 года, капитуляция Мантуи 2 февраля 1797 года и выход французской армии на ближние подступы к столице Австрии Вене затмили осечки у Бассано и Кальдьеро, но следующая кампания Бонапарта стала его стратегическим провалом. В 1799 году двинувшиеся из только что отвоеванного у Османской империи Египта в принадлежащую ей же Сирию французские войска были остановлены у обороняемой англичанами и турками крепости Аккра. Бои под Аккрой длились с 19 марта по 21 мая. Гарнизон под командованием правителя Дамаска Джаззара-паши и английского адмирала Сиднея Смита отбил три штурма — 28 марта, 25 апреля и 7 мая, а постоянно подвозимые британским флотом подкрепления сделали дальнейшую осаду невозможной. Французы отступили, попытка завоевания Сирии провалилась, а затем Бонапарту пришлось бежать из Египта, оставив там всю армию, которая в итоге капитулировала. Уже в конце жизни на острове Святой Елены Наполеон с горечью называл Аккру песчинкой, помешавшей ему дойти до Константинополя, а потом и до Индии.

Еще одно поражение поражение армия Наполеона потерпела 21—22 мая 1809 года от австрийской армии под командованием эрцгерцога Карла Габсбурга. Переправляясь через Дунай, дивизии наполеоновской армии были вынуждены по частям атаковать превосходящие силы противника, а разбушевавшийся Дунай, артиллерия австрийцев и запускаемые ими горящие плоты систематически разрушали мосты, препятствуя подвозу боеприпасов и подкреплений. В ночь с 22 на 23 мая Наполеон отступил, и, хотя потери обеих сторон оказались примерно равными, поле боя осталось за австрийцами. Лишь приведя армию в порядок, французы и их союзники смогли начать новое наступление, вторично перешли Дунай и 5—6 июля разбили эрцгерцога при Ваграме.

Являясь к началу Русского похода крупнейшим и самым успешным полководцем планеты, Наполеон неоднократно проигрывал сражения и сам это признавал. В отличие от гражданина Гундяева, который, возможно, таким образом пытается приукрасить победу России в 1812 году, но демонстрирует лишь собственное невежество.

Не сумев взять турецкую крепость Аккру, Наполеон до конца жизни горевал об этой неудаче и не знал, что патриарх Кирилл через два столетия сочтет этот провал победой.

Жуков, освободив Смоленск, стоял на молебне пред иконой «Одигитрия»

Наши благочестивые предки и в 1812 году, и в годы немецкой оккупации горячо молились Богу. Тогда не было неверующих людей, тогда не было клеветников на Церковь. Тогда маршал Жуков, освободив город Смоленск, пришел и стоял на молебне в нашем Успенском соборе пред иконой «Одигитрия». Тогда ушла в сторону идеология, тогда никто не мог посметь сказать «Бога нет», потому что Бог был рядом с теми, кто поднимался в атаку, кто защищал наше Отечество и город Смоленск.

(Из обращения к верующим в Смоленске 1 сентября 2013 года)

Молебна перед иконой «Одигитрия» (в переводе с греческого — «Указующая путь») после освобождения Смоленска не было и быть не могло. Эту старинную икону, изображающую Богоматерь с младенцем Христом, гитлеровцы увезли из города во время отступления, и она не найдена до сих пор.

Сложнее ситуация с присутствием в храме маршала Жукова. Очевидно, референты патриарха, готовя ему речь, опирались на размещенную в Интернете работу «Смоленская епархия в годы Великой Отечественной войны»: