Исторический материализм

Капиталистическое общество возникло в разных странах не одновременно. Но с возникновением буржуазии всюду, во всех странах развертывалась классовая борьба между буржуазией и дворянством за политическое господство. Во всех важнейших капиталистических странах эта классовая борьба завершалась антифеодальной революцией. Так было в XVII в. в Англии, в XVIII в. во Франции, в 1848 г. в Германии. Каждая из этих революций имела своеобразные неповторимые черты. Но все они были революциями антифеодальными, буржуазными.

Всюду, где возникает капитализм, неизбежно растет богатство на одном полюсе и нищета на другом, неизбежно развивается классовая борьба пролетариата против буржуазии. Таков закон капитализма. Всюду, где обостряются противоречия между пролетариатом и буржуазией, растет среди рабочего класса влияние идей марксизма-ленинизма, влияние марксистских партий.

«Дело заключается здесь не в более или менее высокой ступени развития тех общественных антагонизмов, которые вытекают из естественных законов капиталистического производства. Дело в самих этих законах, в самих этих тенденциях, действующих и осуществляющихся с железной необходимостью. Страна, промышленно более развитая, показывает менее развитой стране лишь картину ее собственного будущего». (К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные произведения, т. I, 1948, стр. 410.)

Следовательно, не только в природе, но и в общественной жизни имеет место повторяемость как одна из важнейших черт всякой, в том числе и общественно-исторической, закономерности.

Есть ли в обществе явления неповторяемые, индивидуальные? Конечно, есть. Аристотель неповторим. Древнегреческое искусство, основанное на мифологии, неповторимо. Но как бы ни были они своеобразны и индивидуальны, и философия Аристотеля и древнегреческое искусство подчинены общим закономерностям развития общества. Философские и общественно-политические взгляды Аристотеля были порождены условиями своего времени, общественными отношениями его эпохи. То же относится к древнегреческому искусству, пропитанному мифологией: возникновение его было бы невозможно, например, в век пара и электричества.

Итак, мы видим, что, несмотря на своеобразие общественно-исторических явлений по сравнению с явлениями природы, в обществе, в истории, как и в природе, господствует закономерность.

Недопустимость отождествления общественных законов с законами природы

Из этого, однако, отнюдь не следует, будто законы развития общества тождественны законам природы. Если недопустимо абсолютно противопоставлять общество природе, то столь же недопустимо и отождествлять их. Между тем буржуазная социология либо метафизически противопоставляет общество природе как нечто духовное, сверхъестественное, либо, наоборот, отождествляет законы общественного развития с законами развития природы, ищет ответа на социальные, исторические вопросы в будто бы неизменной, вечной биологической природе человека. Если субъективистские теории пытаются оторвать общество от природы, вырыть между ними пропасть, то биологические или иные натуралистические теории пытаются отождествить общественные явления с естественными, перенести на общество законы природы. Таким путем они стремятся оправдать капитализм и объявляют все его язвы и пороки — нищету трудящихся, безработицу и т. п. — непреложным, неустранимым результатом законов природы.

В социологии и политической экономии имеет распространение так называемый социальный дарвинизм. Дарвиновскую формулу «борьба за существование» социальные дарвинисты механически распространяют на общество. Зверский гнет капиталистов над рабочими, подавление забастовок рабочих буржуазным государством, империалистические войны и колониальный гнет социальные дарвинисты сводят к дарвиновской борьбе за существование, объявляют естественным биологическим законом. Эта сумасбродная, псевдонаучная, реакционная теория явилась основой расизма. Критикуя одного из авторов биологических теорий, автора книги «О рабочем вопросе» Ф. Ланге, Маркс иронически писал: «Г. Ланге сделал великое открытие. Всю историю можно подвести под единственный великий естественный закон. Этот естественный закон заключается во фразе «struggle for life», «борьба за существование» (выражение Дарвина в этом употреблении его становится пустой фразой), а содержание этой фразы составляет мальтусовский закон о населении, или, вернее, о перенаселении. Следовательно, вместо того чтобы анализировать эту «struggle for life», как она исторически проявлялась в различных общественных формах, не остается ничего другого делать, как превращать всякую конкретную борьбу во фразу «struggle for life», а эту фразу в мальтусовскую «фантазию о населении»! Нельзя не признаться, что это очень убедительный метод для напыщенного, прикидывающегося научным, высокопарного невежества и лености мысли». (К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные письма, 1947, стр. 239.)