Исторический материализм

Состояние производительных сил и форма производственных отношений всюду являются составными моментами единой развивающейся общественной формации, единого социально-производственного организма. В развитии общественно-экономической формации, соответственно её внутренним законам, в процессе производства и воспроизводства исторически определённых отношений производства проявляется диалектическое единство их производительных сил и соответствующих им производственных отношений.

Как это кратко выразил Маркс в своих заметках к введению «К критике политической экономии»: «Диалектика понятий „производительные силы“ (средства производства) и „производственные отношения“ — диалектика‚ границы которой подлежат определению и которая не уничтожает реального различия»[90].

B своём понимании взаимозависимости между производительными силами и производственными отношениями Маркс исходит из единства материального производственного процесса и его общественной формы. Маркс рассматривает каждый способ производства как единство в нём процесса труда, целесообразно направленного на создание потребительных стоимостей, где труд выступает в его наиболее общих для всех исторических форм свойствах, и той особой специфически общественной формы‚ в которой этот процесс труда предстаёт перед нами на данной исторической ступени. Маркс поэтому определяет капиталистический способ производства как «сочетание общественных связей и технических приёмов». Процесс капиталистического производства, по словам Маркса, «есть одновременно и процесс производства материальных условий человеческой жизни и протекающий в специфических историко-экономических отношениях производства процесс производства и воспроизводства самих этих отношений производства…, т. е. определённой общественно-экономической формы последних»[91].

Различие, которое Маркс устанавливает между процессом труда и общественной формой этого процесса, конечно не следует понимать так метафизически, как это делают идеалисты типа Рубина, которые совершенно отрывают социальную форму от материального производства. Мы имеем здесь не два процесса труда, а единый процесс труда, подчинённый некоторой единой закономерности: процесс труда «как таковой» не существует вне его специфически общественных форм. Но мы не должны, подобно механистам, игнорировать это важнейшее методологическое различие, проводимое марксистской диалектикой. Процесс труда марксизм рассматривает в тех его наиболее общих свойствах, которые выражают на каждой исторической ступени активное отношение человека к природе, необходимость присвоения и переработки им вещества природы. Так земледельческий труд — всё равно, совершает ли его первобытный дикарь ковыряющий палкой землю, древний римлянин за плугом, крепостной средних веков, — этот труд имеет некоторые общие черты, которые делают его именно данным конкретным видом труда, земледельческим трудом. Но в то же время марксизм изучает тот же процесс общественного производства, в его особых чертах, которые возникают лишь вместе с исторически определённой ступенью развития и выражают каждый раз исторически определённое отношение людей друг к другу в этом трудовом процессе. Мы должны видеть в данном способе производства процесс производства и воспроизводства исторически определённых общественных отношений производства. Таков например труд рабочего, если мы изучаем не конкретные свойства труда металлиста, текстильщика, горнорабочего и т.д., направленного на создание различных предметов потребления, но труд рабочего в его исторически особых для капитализма чертах — как наёмный труд, в который превращается рабочая сила, покупаемая и эксплоатируемая капиталистом, как труд, создающий стоимость и прибавочную стоимость.

Это единство наиболее общих моментов процесса труда и его особой общественно-исторической формы есть диалектическое, противоречивое единство. Выяснение этих внутренних противоречий процесса труда имело исключительно важное значение для теории Маркса как революционной теории. Оно позволило Марксу установить различие между развитием общественного производства, которое переходит из низшей формы в высшую историческую форму и становится всё более «действительно общественным», и исторически преходящей классовой, антагонистической формой этого процесса производства. Отсюда стало возможно установить различие между производительностью труда, которая вытекает из более высокого развитии общественного производства, и производительностью труда, которая создаётся лишь благодаря классовой эксплоатации этого труда.