Исторический очерк Церковной унии. Ее происхождение и характер

Идея унии не была, однако, чужда православно­му Востоку, в смысле, конечно, братского единения Восточной Церкви с Западной, и в этом направле­нии делались им некоторые попытки, усилившие­ся впоследствии под влиянием опасности турецко­го завоевания Византии и закончившиеся на Флорентийском Соборе принятием в 1439 г. унии. Католическая Церковь придает этой унии великое значение как прототипу дальнейших уний, поло­жившему начало осознанию Восточной Церковью тех ошибок, которые она якобы проявила по отно­шению к Римской Церкви в деле разрыва с ней. Но, как мы увидим в дальнейшем, уния эта не была делом церковным. Вызвана она была более поли­тическими соображениями, ей не было чуждо на­силие и, как дело рук человеческих, а не дело Божес­кое, вскоре распалась. Однако унийное движение, в смысле подчинения Риму православного Востока, окончательно не заглохло, и Рим напрягает всевоз­можные усилия, дабы распространить свое само­державное влияние на Восток. Унийная акция глав­ным образом переносится в Литовско-Польское государство, силой исторических судеб оказавшее­ся податливым к ее восприятию. Литовский князь Ягайло принимает католичество и, вступив в брак с польской королевой Ядвигой, объединяет в сво­ем лице литовско-польскую корону. Сделавшись ярым католиком, Ягайло, а за ним и его преемни­ки, насаждая в литовско-русских областях католи­чество, предпринимают также различные, и притом насильственные, меры к подчинению Западно-Рус­ской Церкви Риму, православие в Литве подвергает­ся гонению. Уже при Ягайле в Литовско-Польском государстве стали обнаруживаться признаки веро­исповедной нетерпимости, а с ними и притесне­ния православных, а в XVI в. стало открытым их преследование. Оно в особенности стало усили­ваться после вступления на польский престол ко­роля Сигизмунда III (1587). При нем ренегаты пра­вославия, епископы Кирилл Терлецкии и Ипатий Поцей, руководствуясь личными выгодами и по­бывав в 1595 г. в Риме, заключают от лица всей па­ствы Западно-Русской Церкви унию с Римом. По этому поводу в 1596 г. созывается по требованию православных в г. Бресте Собор, но результаты его оказываются для православных весьма плачевны­ми. Собор разделяется на два враждебных лагеря, и в то время как православные отвергли принятую епископами-ренегатами унию, последние вкупе с иезуитами и латино-польской партией, принимав­шей участие в Соборе, объявляют ее актуальной. Совершается насилие над православным сознани­ем западно-русского народа, и, несмотря на его упорное сопротивление, уния насильственно и ис­подволь вводится в западно-русских областях Польского государства. Творимые над совестью пра­вославного народа насилия в числе других причин вызывают в его среде народные восстания, во вре­мя которых Украина в поисках покровительства Москвы отторгается от Польши и в 1654 г. присое­диняется к России. В то время как на Украине го­нения на Православную Церковь прекратились, по­ложение православных в западно-русских областях, подвластных Польше, стало невыносимым. Пресле­дования православных и насильственное обраще­ние их в унию и католичество к концу XVII в. еще более усилились, и так продолжалось до тех пор, пока не наступил раздел Польши и все древние русские области, бывшие под ее властью, не вошли в состав Русского государства. Насильно обращен­ный в унию православно-русский народ, освободив­шись от польской власти, с радостью покинул унию и возвратился к вере своих предков. Уже в царствова­ние императрицы Екатерины около двух миллионов униатов и католиков присоединилось к православию, а в 1839 и 1875 гг. воссоединились с православием и прочие униаты западно-русских областей. Одна толь­ко древнеправославная Галичина в то время не пре­рвала связи с Римом.

Из этого краткого обзора ясно, что и Брестская уния, подобно Флорентийской, не имела корней в православном народном сознании, была делом государственной политики Польши, а не церков­ного тяготения к Риму, и если распространялась, то только исключительно в силу насильственного ее насаждения. Вот почему она и должна была при благоприятных для православия обстоятельствах сойти с исторической арены.

Чтобы подтвердить высказанное нами положе­ние, а также уяснить исторический характер как Флорентийской, так и Брестской уний и их бесплод­ность, бросим ретроспективный взгляд на те исто­рические условия, в которых они зарождались, и на ту обстановку, в которой они происходили.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Флорентийская уния

Глава I ВОЗВЫШЕНИЕ ПАПСКОЙ ВЛАСТИ В XI—XIV ВВ.