Историческое краеведение

Дохристианская Русь знала литье, чеканку, керамику, вышивку, владела тонким искусством эмалей. Она производила искусные ювелирные вещи — бронзовые амулеты и украшения: звездчатые подвески, пряжки, колты и гривны (древние серьги и ожерелья), осыпанные «зернью», увитые сканью. В узоры этих изделий вплетались птичьи, звериные и человеческие фигуры — славянский вариант «звериного стиля».

Своеобразные многоглавые храмы украшались языческими изображениями и после принятия христианства. Несмотря на жестокие преследования и запрещения изображать что-либо на стенах храмов, кроме орнамента и живописи, мастера-каменотесы при сооружении их ухитрялись вырубать из камня и «запрещенную» скульптуру. Изображения языческих божеств можно найти на стенах храма Покрова на Нерли, Дмитриевского собора во Владимире, в Георгиевском соборе в Юрьев-Польском и в др. (Подробный анализ древнейших памятников язычества дан Б. А. Рыбаковым в его двухтомном труде «Язычество древних славян».)

В XII в. художественное первенство перешло от Киева к Владимиро-Суздальскому княжеству. Здесь находится одно из прекраснейших зданий всей древнерусской архитектуры — церковь Покрова на Нерли, построенная в 1165 г. Сейчас она стоит уединенно на берегу речки Старицы и воспринимается не только как памятник архитектуры, но и как произведение скульптуры. Как статуя, она вертикальна, устремлена ввысь. Высотность смягчена мотивом полукружия: полукружием закомар, перекрытий, декоративных арочек, дверей и, наконец, венчающим полушарием главы, которая раньше была шлемовидной. Стены оживляет рельеф, который не ограничивается пилястрами и аркатурой; в закомарах сделаны лепные украшения. Посередине их — человеческая фигура с музыкальным инструментом, по бокам львы, грифоны, ниже загадочные женские маски.

Аналогичная, но более богатая декорировка сплошь покрывает стены Дмитриевского собора во Владимире. К центральной фигуре Давида с обеих сторон тесными рядами идут всевозможные существа — ангелы, животные, птицы, языческие кентавры и грифоны. Здесь также представлены старые божества — олицетворения природных сил, те самые фантастические твари, которые встречались еще на дохристианских украшениях «звериного стиля», которые и потом, столетия спустя, вплетались в заставки и буквицы рукописных евангелий.

Ажурная бляха. VI в.

В XI в. строились богато украшенные храмы Софии в Киеве, Новгороде и Полоцке. Софийский храм в Киеве был украшен мозаиками и фресками приезжих греческих мастеров, но в них заметно и влияние русских художников. Мозаика сохраняет всю красочность и линейную изысканность зрелого византийского стиля, но в ней меньше созерцательного спиритуализма, больше жизненной энергии, больше прямой обращенности к людям. Богородица в конхе абсиды киевской Софии, стоящая с воздетыми руками, — Оранта (молящаяся) — считалась олицетворением «матери городов русских». По легенде, пока стоит эта «Нерушимая стена», будет стоять и Киев. Облик и поза Оранты, оберегающим жест поднятых рук напоминали Берегиню славян больше, чем христианскую Богородицу. Фигура Оранты кажется живой: она будто идет навстречу, смотрит в глаза всем, кто входит в храм; золотой нимб над ее головой ярко светит даже в сумерках.

По сравнению с владимирскими новгородские церкви выглядят приземистыми, скупыми на украшения, но зато крепко сшитыми. Внутри они расписывались, снаружи их стены большей частью росписи и скульптуры не имели. Мозаичная техника не получила здесь развития, но зато обрела жизнь фреска — живопись по сырой штукатурке.

Наиболее интересная роспись конца XII в. была в разрушенном фашистами храме Спаса на Нередице. Сохранилась лишь незначительная часть его фресок. Они представляют собой целую галерею языческих богов и новгородских жителей в облачении христианских святых — мужественные, коренастые, суровые фигуры. Среди них много бородатых старцев — при родовом строе особо чтились старики — родоначальники большой семьи. Проявились здесь и образы «дедов-сказителей», которые позднее изображались как старцы русских монастырей, русские отшельники.

Росписи Феофана Грека продолжают традиции новгородской фрески, но он вносит в нее динамичность — порывистые белые штришки — «движки» — оживляют темно-терракотовые узкие лики, подобно молниям. Его «Старец Макарий» на фреске Спасо-Преображенской церкви в Новгороде — человек, обуреваемый страстями.

Традиции фресковой живописи продолжались в иконописи.