Историческое предназначение русского национализма

Украинская культура никогда не имела собственной городской культуры дворянства, аристократии. Это замечательно выразил Гоголь. По его мнению, князья и бояре, их дружины после монгольского нашествия бросили южную Русь, бежали на север, и народ вынужден был для своего выживания вырабатывать стихийно-народное казаческое самоуправление, с самобытной и очень устойчивой к внешнему воздействию психологической и культурной традицией. Но такое самоуправление не может иметь и не имеет укоренившихся представлений о чести, о верности клятве, слову, долгу, обязательствам. Если говорить откровенно, то понятия о чести, верности слову, социальным обязательствам, международно-правовым обязательствам имеют в украинской культуре крайне слабую значимость. Человек, воспитанный собственно и только на украинской культуре не выносит над собою никаких обязательств, — он вольный казак, он ветер, он дитя природы, стихии. Тогда как нетрудно отметить, что все современные, динамичные в своем развитии государства придерживаются в культурно-воспитательной внутренней политике четко выраженной задачи осуществлять мифологизацию своей истории таким образом, чтобы подчеркивать особую роль дворянства, превращая его в мифологизированный национальный идеал. Это джентльмены в англоязычной национальной культуре, в англоязычных странах, это юнкерство — в немецкой национальной культуре, идальго — в испанской и т.д.

Эта тенденция мифологизации дворянства наступала на определенном этапе усложнения политико-общественной и экономической жизни каждого конкретного государства, пережившего буржуазную революцию. К примеру, мифологизация самурайских понятий и представлений о чести, долге, верности слову, обязательствам, — эта мифологизация начала возникать в Японии в тридцатых годах ХХ века и принимать широкий размах в пятидесятых, с тех пор имея устойчивую тенденцию к возрастанию влияния на общественно-политическую жизнь, на культуру. Почему? Не в последнюю очередь потому, что динамизм и напряженность современной жизни требуют высокой самодисциплины управленческого сословия крупных промышленных монополий, и транспортной, и информационной инфраструктур, а также государственных институтов; для их обслуживания требуется высокая социальная культура, подтянутость, требуется такая работа управленцев и чиновников, которая бы способствовала резкому сокращению потока согласующих бумаг и отписок. При современной напряженности конкурентной борьбы бизнесмен бизнесмену или политику, управленец управленцу или чиновнику должны верить на слово, верить естественно, без всякой даже тени сомнений в возможности невыполнения этого слова. Вследствие чего значительно ускоряется развитие экономики, резко возрастают ее возможности в борьбе за рынки сбыта продукции.

Россия тоже подошла в своем развитии к историческому этапу, когда начнется тенденция мифологизации русского дворянства, — но об этом ниже. Спрашивается, в ком украинизация найдет подобную духовную, культурную опору в попытках модернизировать экономику и создать современное общество? Либо в польском панстве, либо в русском дворянстве. И последнее все же более вероятно. Еще раз повторимся, украинизация есть исторически обреченный эксперимент, она прямое следствие более позднего, чем в России, разрушения украинской деревни и остающегося более сильным влияния на политику правящих кругов Украины деревенской культуры, она антирыночна и в сущности антидемократична. Подобное утверждение справедливо и в отношении происходящего в Белоруcсии.