Истории больше нет: Величайшие исторические подлоги

На мой взгляд, чтобы понять, что произошло в Смутное время, следует лучше изучить роль матерей и жен Бориса Годунова, Федора Борисовича Годунова, Г. Б. Отрепьева, Василия IV Шуйского, русского короля Владислава и Михаила Федоровича Романова. Я не удивлюсь, если когда-нибудь вскроется, что Марина Мнишек (на самом деле Тарло), прежде чем «помереть от тоски», родила патриарху Филарету ребенка – первого русского царя Михаила Романова. Это была нормальная практика (и не поэтому ли даже Романовы признали Марину легитимной русской царицей). А главное, сын Марины был бы принят на Западе как легитимный наследник престола – принимали ведь они ребенка Марины от Отрепьева. Ну и стал Филарет регентом своему сыну Мише Романову. Ох, не 17 лет Мишеньке было в 1613 году, совсем не 17, и, если исходить из того, что принял он власть из рук у отца-регента лишь в 1633-м, было ему в 1613 году вряд ли больше трех месяцев от роду. Самое время царя-грудничка отдать кормилице, а его матери помочь покончить с этой непреходящей тоской.

Русское крепостничество

Здесь самое место разрушить традиционные представления о крепостничестве как результате эксплуатации народа. Да, понятно, что крестьяне попадали в долговые ямы к владельцам земли. Но верно также и то, что быстрее всего это происходит там, где земли недостаток, а еще лучше, если есть поливное земледелие, и кто-то может «сесть на задвижку». Но в России царила подсечно-огневая система земледелия. Лес выжгли, Бог дождичка дал, урожай собрали, а через 3 года – на новую землю. Такому крестьянину не надо от боярина ничего. Он не зависит ни от какой «задвижки», а потому неуязвим, – впрочем, как и всякий кочевник. И ему совершенно точно не нужна барская земля. Вся Русь в лесах, да и земля не барская, а Божья, – это убеждение дожило до XIX века. И как его сделать рабом?

В истории русского крепостничества есть феномен: документа, отменяющего Юрьев день, попросту нет, как нет и никаких на него юридических ссылок – нигде! Полагаю, его и не было, как не было и самого Юрьева дня. Просто потому, что в России крепостничество, как и везде, носило не экономический характер, а родо-племенной.

Боярин, по сути, есть сеньор, отец народа. Он может запретить крестьянам переехать так же, как это делает родитель. Он по-отечески осуществляет «право сеньора», – этим, кстати, под названием снохачества на славянских землях до середины XIX века грешили, от Македонии до Волги. И это – природное право боярина, поскольку он – дитя самой высокородной женщины в племени.

Бояре просто обречены на власть, и именно они легко образуют первые империи – зыбкие, аморфные и тем не менее довольно широко раскинувшиеся. И тот, кто прорывается на самый верх, рано или поздно эту лавочку прикрывает. И природных бояр сменяют служивые дворяне. И вот, когда крестьянин вдруг видит над собой НЕ ОТЦА, а чужака, требуется законодательное прикрепление к земле, армейские операции по принуждению к миру и призывы церкви к послушанию. И можно уверенно датировать это событие: не раньше, чем произошла «брачная революция» и начали образовываться монархии; в Испании (судя по документам) это 1700–1713 годы. В России, как и во всей Европе, – позже, меж эпохами Петра I и Екатерины II. Собственно, при них крепостное право и обрело силу.

Итоги всеобщей социальной революции

У нас уже сам собой сложился постулат о практически единовременной социальной революции в целом ряде связанных областей. Произошло следующее:

– крупная победа единобожия;

– серия смертей цариц либо ссылок в монастыри (в последней фазе матриархата);

– замена права наследования младшим на права первородства;

– замена матриархального родства на патриархальное;

– связанное с патриархатом ущемление прав незаконнорожденных;

– отказ родни от ее защиты невесты и передача ее в дом жениха;

– завершение концентрации власти в руках монархий;

– крупный передел крестьянства между старой и новой знатью;

– церковный запрет многоженства (в Европе это 1768–1771 годы);

– переход от племенных правил с кровной местью к общегражданским законам;

– самое начало крепостничества – уже на юридических основаниях.

Это могло занять годы, а могло и десятилетия, – все-таки время двигалось медленнее, чем сейчас. И, разумеется, без прямого участия церкви столь масштабные реформы произойти не могли. Все-таки церковь – это не только религиозный институт, но еще и политический, и социальный. И, разумеется, сама церковь тоже переживала глубокие перемены, и какая-то часть свидетельств о том, какие этапы ей пришлось пройти и какой она была до того, как победители были определены, по счастью, сохранилась.

МНОГОСЛОЙНАЯ ВЕРА

Русская вера

Все выглядит так, словно Россия готовилась принять латинский вариант христианства, причем с самого начала. Поэтому ниже – выдержка из книги «Другая история Руси», авторы С. Валянский и Д. Калюжный.