Истории чертенка

— Вот, Добби, в этом флаконе духи. Их нужно будет сегодня разлить, когда я выйду на поле с драконом. И не просто разлить, а ровно за сто пятьдесят футов от края драконьего гнезда точно с той стороны, с которой дует ветер. И чтоб никто этого не заметил. – А что, книжки не только Гермиона читает. Гарри тоже. И он вычитал, что у драконов просто отменный нюх, которым они легко могут учуять добычу с расстояния до двух и даже трех сотен футов.

— Добби все сделает! — Пропищал домовик, взял в руки предложенный флакон и аппарировал.

Время в палатке для чемпионов тянулось нестерпимо медленно. Старшие чемпионы один за другим покидали ее, выходя на свои поединки, а Гарри все сидел, гадая, удастся ли у него задуманное. Наконец, и его время настало.

Ох и огромная же была эта дракониха! Она сидела посреди гнезда, а вокруг амфитеатром вздымались стены защитных магических щитов, за которыми прятались от глаз драконов жюри и зрители. Щиты были с односторонней прозрачностью, поэтому укрывшимся за ними, все происходящее на поле было отлично видно. И, разумеется, все внимание сидящих было сосредоточено только на мальчике и страшном драконе. Соответственно, Добби без проблем смог выполнить просьбу Поттера и разлить духи точно в указанном чертенком месте. Ну, почти без проблем. В ста пятидесяти футах с той стороны, откуда дует ветер, протянулся первый ряд каменных блоков, служащих основанием для скамейки жюри. А на скамье в строго отмеренной, нужной для Добби, точке, восседала худая задница директора Хогвартса, обтянутая лиловой мантией со сверкающими звездами. Вот под эту-то задницу Добби и вылил добрых полфлакона зелья. Вылил бы и все, но бурая жижа разлилась широко, впиталась в ткань мантии и уже начала стекать со скамьи на землю.

Невидимый Добби отошел чуть в сторонку, а на арене дракониха начала шумно принюхиваться. Ведь она сидела на защите кладки и не могла позволить постороннему дракону приблизиться к ней безнаказанно.

Хвосторога взревела, сердца зрителей замерли от испуга и щемящего восторга. А потом началась катавасия. Громадная рептилия, ведомая своим феноменальным чутьем, протаранила завесу барьера, разом оказавшись перед восседающим рядком жюри. Железная цепь только жалобно тренькнула, не выдержав напора этой машины для убийства. Дамблдор хоть и был дядечкой уже в годах, но реакции еще не утратил. Он мгновенно скастовал своей знаменитой волшебной палочкой заклинание физического барьера прямо перед надвигающейся на него оскаленной зубастой пастью. Барьер оказался больше ширины пасти и с честью выдержал удар, но сам директор, на которого и был завязал барьер, несмотря на всю свою магическую силу, оказался слишком легким и отлетел на выше расположенный ряд скамеек. К счастью пустых, так как для большей важности жюри сидело отдельно от прочих зрителей. Дракониха ощутила, как невидимый, но такой пахучий дракон удаляется, и ринулась в погоню. Директор, не успев до конца подняться на ноги, как был на всех четырех, так и припустил вверх по рядам скамеек. Дракониха, мерно и громко лязгающая своими чудовищными зубами, потянулась следом. От жара из ее пасти ткань мантии, облегающее то место у директора, которое уже утратило право называться спиной, затлела. От нестерпимого жара и лязга драконьих челюстей директор тонко завизжал фальцетом и аппарировал. Прочие члены жюри в это время разбегались как тараканы в разные стороны.

Добби, который со стороны наблюдал за этим представлением, вдруг понял, что ветер переменился. Он взглянул на поле, где все еще находился Гарри, с сомнением оценил уровень жидкости во флаконе с зельем, данный ему чертенком, и со вздохом аппарировал в ту сторону, с которой в это время начал дуть ветер. Там тоже оказались скамейки. В нужной точке тоже оказалась задница. На этот раз Ронова. Добби выплеснул на нее остаток зелья и аппарировал. Он достойно выполнил поручение Великого Гарри Поттера.

Дракониха, потеряв маячившую перед носом цель, вновь ощутила дух ВРАГА. Тот каким-то неведомым образом переместился от нее аж за пару сотен футов. Рыкнув, она ринулась в сторону, куда вело ее обоняние. Школьники, оказавшиеся на пути, с визгами и криками разбегались. Кое-кто наименее поворотливый получил внезапное ускорение от соприкосновения с шершавой драконьей чешуей. До полусмерти перепуганый Рон вскочил на ноги и замер на месте. Вокруг него медленно распространялось зловоние. Дракониха добежала до Рона, и замерла, почти уткнувшись мордой ему в область чуть ниже пояса. Внезапно она отчаянно чихнула и, скорчив на страшной морде непередаваемую гримасу отвращения, развернувшись, двинула обратно к своему гнезду. Драконологи, спохватившись, кинулись с палочками наперевес к страшной хищнице. Дракониха, не сопротивляясь, дала себя отвести обратно в клетку. Ее мировоззрение серьезно пошатнулось вследствие этой странной погони за невидимым самцом конкурирующего вида, который, оказывается, обладает к тому же страшным по своей убойной вонючести навыком, о котором и не снилось лживо разрекламированным скунсам.