Истории чудовищ (Первая половина)

— Да ни разу. Да чтобы я, придерживающийся принципов чистоты и непорочности, оказался такой презренной личностью? Твои слова ранят меня в самое сердце, Сендзёгахара.

— Ох. Теперь я намерена говорить тебе подобное, будут у меня на то основания или нет, тем более, в этот раз ты так легко отверг моё предложение, даже не особо соблазнившись, подозрительно.

— У-у...

— Раз падения ниц голой недостаточно, то как насчёт перманентным маркером исписать всё моё тело непристойностями?

— Никогда даже не думал о таком!

— Тогда о каком думал?

— Сейчас главнее, э-эм, Хачикудзи.

Я резко сменил тему.

Беру пример с Сендзёгахары.

— Прости, похоже, это займёт некоторое время. Но если узнаешь место...

— Нет... — проговорила Хачикудзи удивительно спокойным тоном, таким ужасно механическим тоном, словно выдаёт очевидную математическую формулу. — Думаю, это, скорее всего, невозможно...

— Э?.. Скорее всего?..

— Раз «скорее всего» не устраивает, то «абсолютно».

— …

Да не сказал бы, что «скорее всего» не устраивает.

Да и «абсолютно» совсем не удовлетворяет.

Однако я не мог ничего ответить ей.

Всё тем же тоном.

— Сколько бы мы не шли, мы не сможем прийти.

Хачикудзи.

— Я никогда не смогу прийти.

Повторяла Хачикудзи.

— Не смогу прийти к своей маме.

Словно заезженная пластинка.

Словно давешняя запись.

— Потому что я... потерявшаяся улитка.

005

— Заблудшая корова, — проговорил Ошино Мэмэ низким, хрипловатым, жутко сварливым сонным голосом, будто его насильно разбудили от тысячелетнего сна. Ошино не страдает пониженным давлением, но похоже, ему всё равно сложно вставать. Отличие от его обычного дружеского тона просто колоссальное. — Наверняка это заблудшая корова.

— Корова? Ошибаешься. Это улитка, а не корова.

— Если записать через кандзи, то получится «корова». Ох, Арараги-кун, с каких пор ты пишешь «улитка» катаканой? У тебя IQ низковат. Берёшь кандзи спирали «渦», заменяешь радикал «вода» на «насекомое», прибавляешь «牛». Вот тебе и «улитка».

— Из «渦» — «蝸»?

— «蝸» можно прочитать как «ка» или «кэ», но, кроме как в «улитке» он больше нигде не используется... Раковина улитки и правда ведь закручена. Такие дела... А ещё он похож на «禍» из «бедствия».... О, не правда ли довольно символично? Существует бесчисленное множество чудищ, запутывающих людей на дорогах... Но вот ёкай, преграждающий путь идущему, Арараги-кун, ты же наверняка слышал о нурикабэ32? Так вот... Если он из этого типа, да ещё и улитка, то это по любому заблудшая корова.... Ну, имя здесь отражает не форму, а суть, так что и улитка, и корова одинаково подходят. Что до формы, то на полотнах её изображают в форме человека... С чудовищами почти всегда так, Арараги-кун, ведь давший имя и нарисовавший — разные люди. Если так говорить, то имя, по большей части, предшествует. Имя, но скорее, концепция. Ну, это как иллюстрации ранобэ. Концепция существует ещё до визуализации. Говорят, имя олицетворяет тело, только здесь тело означает не внешний вид, физическое тело, а сущность... Уа-а-а.

Жутко сонный.

Но как по мне, отсутствие его обычной ветрености лишь облегчает разговор. Говорить с Ошино порой довольно утомительно.

Улитка.

Стебельчатоглазое лёгочное брюхоногое с раковиной.

Можно, конечно, ещё встретить и слизня, но они лишены раковины.

Посыплешь солью — растает.

После.

Мы втроём: Арараги Коёми, Сендзёгахара Хитаги и Хачикудзи Маёй — пять раз повторяли попытки продвинуться, испробовали все, без исключения, способы: шли и кратчайшей дорогой, и головокружительными окольными путями, но всё это оканчивалось блистательной до безумия пустой тратой сил. Мы определённо были где-то рядом, но почему-то никак не могли дойти. В конце концов мы даже обходили каждый встречный дом, от двери к двери, но и это не дало результатов.

Тогда, как самое последнее средство, Сендзёгахара использовала специальную функцию в своём мобильнике (я особо в таком не разбираюсь), какая-то навигационная система GPS — и на самой загрузке данных она оказалась вне зоны действия сети.

И в этот момент я наконец смог, даже скорее, вынужден был понять, хоть и с запозданием, что же тут творится. Сендзёгахара ничего не говорила, но, похоже, она догадалась даже раньше, и боюсь, что Хачикудзи понимает ситуацию куда глубже любого из нас.

Я — демон.

Ханэкава — кошка.

Сендзёгахара — краб.

А Хачикудзи, похоже, — улитка.

Когда дело доходит до подобных ситуаций, я просто не могу взять и остаться в стороне. Будь это обычный потерявшийся ребёнок, которому мы не смогли помочь своими силами, мы отвели бы его в ближайший полицейский участок и довольные остановились бы на этом, но дело коснулось иного... Сендзёгахара тоже против, чтобы отвести её в полицейский участок.

Жизнь самой Сендзёгахары несколько лет полнилась иным.

Раз она так говорит — ошибки нет.

Хотя, конечно, проблема в некотором смысле нас не касается — ни я, ни она не обладаем какими-то особыми способностями. Проще говоря, мы можем лишь знать, относится это к иному или нет.

Говорят, знание — сила.

Однако одно лишь знание — бессилие.