Истории для девочек

Наступил вечер. Нас отвели в дортуар и до спуска газа предоставили самим себе. Девочки, очевидно забывшие о моем решении идти на паперть, разговаривали между собой. Только маленькая Люда ежеминутно устремляла на меня свои вопрошающие глазки.

Лишь только дежурная Fräulein Геринг скрылась за дверью, я быстро вскочила и начала одеваться. Спустя пару секунд я уже шла по длинному и полуосвещенному коридору, тянувшемуся вплоть до церковной паперти. Робко скользила я вдоль стены по направлению к церкви. Вот уже темная церковная площадка, словно сияющая черная пропасть, неприятно выглянула на меня сквозь стеклянные двери. Я храбро взялась за ручку. Тяжелая дверь растворилась с легким скрипом. На паперти было совсем темно. Ощупью отыскала я скамейку, на которой в дни церковной службы отдыхали воспитанницы, и села. Прямо против меня были церковные двери, направо – коридор младшей половины, налево – старшей. Отдаленные газовые рожки чуть мерцали, роняя слабый свет на двери, но вся площадка и широкая лестница тонули во мраке.

«Ну где же лунатик, – храбрилась я, оглядываясь во все стороны, – все это одна выдумка глупых девочек…»

Я не досказала и вздрогнула… Раздался глухой и тяжелый звук… Один… второй… третий… Это пробило двенадцать на нижней площадке… И снова тишина – жуткая… страшная…

Мне стало холодно… Я уже поднялась и направилась было к коридорной двери обратно, как вдруг случайно оглянулась и… ужас сковал меня… Прямо на меня надвигалась высокая белая фигура. Тихо, медленно ступала она по паперти… Вот она ближе, ближе… Холодный пот выступил у меня на лбу… ноги подкашивались, но я сделала невероятное усилие и бросилась вперед, протягивая руки к белой фигуре.

В тот же миг три раздирающих душу крика огласили своды мирно спавшего института… Кричал белый лунатик, кричал кто-то еще, спрятавшийся в углу, и кричала я, зараженная ужасом.

Не помня себя, я бросилась назад по коридору, пулей влетела в дортуар, сильно хлопнув дверью, и, бросившись в постель, зарылась в подушки.

Поднялся плач, суматоха… Осветили дортуар, прибежали девушки, спавшие в умывальной.

Захлебываясь от волнения, я посылала их на паперть – спасать от лунатика его жертву.

Fräulein Геринг, ничего не понимавшая из того, что случилось, помчалась со свечой на паперть в сопровождении служанок. Через несколько минут они вернулись, неся на руках бесчувственную Люду; с ними была еще третья девушка в длинном белом «собственном» платье. Она приехала в этот вечер из гостей и пробиралась на ночлег в то время, когда я была на паперти. Девушка в белом и оказалась тем страшным лунатиком, который так испугал меня. Мне было обидно, совестно, неловко… Я злилась… Злилась больше всего на Люду, сделавшую мое положение таким смешным и некрасивым. Кто ее просил идти за мною, прятаться за дверью, защищать меня от несуществующих призраков?

Взволнованная, пристыженная, я быстро разделась и легла в постель. Сквозь полузакрытые веки я видела, как привели в чувство до смерти напуганную Люду, видела, как ее уложили в кровать и как, по уходе фрейлейн, бледная, измученная, она приподнялась немного и тихо шепнула:

– Ты спишь, Нина?

Но я молчала… Маленький злой бесенок, засевший во мне, не давал мне покоя. Я злилась на всех, на класс, на ни в чем не повинную девушку, на себя, на Люду.

Долгий сон не успокоил меня.

– Ага, струсила! – услышала я первое слово разбудившей меня насмешливым смехом Мани Ивановой.

– Принцесса Горийская испугалась дортуарной девушки! – вторила ей Крошка.

Защищаться я не пожелала и только метнула в сторону Люды злыми глазами. Она ответила мне затуманенным, полным слез взглядом, который окончательно вывел меня из себя.

– Ах, не хнычь, пожалуйста! Напортит, а потом ревет! – крикнула я и вышла из дортуара.

Она еще раз попыталась подойти ко мне в коридоре, но и тут я вновь оттолкнула бедняжку.

Грустно опустив кудрявую головку, поплелась она в спальню, а я еще долго дулась, стоя у окна в коридоре. Даже Ирочка, подошедшая ко мне, не смогла успокоить меня.

Каково же было мое изумление и негодование, когда я увидела мою Люду между моими злейшими врагами Маней Ивановой и Крошкой!.. Я сразу поняла, что они воспользовались нашею ссорою. Я была возмущена до глубины души и против Ивановой, и против Марковой, и против Влассовской.

Месть Крошки удалась на славу! Отняв от меня моего друга, она лишала меня последней радости в холодных, негостеприимных институтских стенах.

Глава VIII Из-за вороны друзья на всю жизнь

Потянулись ужасные дни… Назло Люде я подружилась с Бельской. Наши шалости превосходили все прежние. Бельская была хитра на выдумки и изворотлива, как кошка. Мы бегали, беснуясь, по всему институту, кричали до хрипоты в часы рекреации, не боясь начальства, гуляли на половине старших. Растрепанные, хохочущие, крикливые, мы обращали на себя всеобщее внимание… Классные дамы удивлялись резкой перемене в моем характере, но не бранили меня.

– Что с вами, Нина? – удивлялась Ирочка. – Я не узнаю вас больше!