Истории и легенды старого Петербурга

В октябре 1802 года жителям Северной столицы предлагалось невиданное дотоле зрелище: полет на воздушном шаре. Прибывший из Богемии некий профессор Черни через «Санкт-Петербургские ведомости» уведомлял почтенную публику, что он «воздушное свое путешествие с аэростатическою машиною назначил 16 числа сего октября месяца» и что «поднятие воздушного шара на воздух последует в саду 1-го Шляхетного корпуса».

Очевидно, профессор допустил какие-то проволочки, чем вывел из себя тогдашнего военного губернатора графа М.Ф. Каменского, известного своим крутым и деспотическим нравом; 15 октября тот отдал полицейскому надзирателю Васильевской части короткий и категорический приказ: «Скажи профессору Черни, что на завтрашний день шар его может наедаться на месте, но послезавтра в 11 часов поутру хоть тресни, хоть он сам профессор роди, а шар его лети».

Однако грозный начальственный окрик не помог, и шар не полетел. Собравшиеся зрители были разочарованы, а маэстро Черни пришлось с конфузом убираться восвояси.

Весной следующего года, к празднованию столетнего юбилея столицы, в Петербург прибыл знаменитый французский воздухоплаватель А.-Ж. Гарнерен, чтобы показать местным жителям свое искусство. Еще до его приезда один из студентов Медицинской академии сделал небольшой шар и в присутствии императора Александра I запустил его в воздух. Опыт прошел не совсем удачно – поднявшись на большую высоту, шар лопнул, потому что не имел отдушников. Тем не менее изобретательный студент заслужил всеобщую похвалу и одобрение самого государя, превзойдя по всем статьям незадачливого богемца.

Полет на воздушном шаре для наблюдения солнечного затмения

Первоначально Гарнерен продемонстрировал свое искусство в Павловске для супруги и матери царя, использовав при этом маленький шар, к которому была привязана кошка с зонтиком, выполнявшим роль парашюта. Когда шар поднялся в воздух, специально прикрепленный к нему зажженный фитиль, догорев, пережег путы, привязывавшие кошку к шару, и путешественница благополучно опустилась на землю, удостоившись высочайшего внимания: ее, дрожавшую от страха и пережитых волнений, представили обеим императрицам, изволившим погладить и приласкать пронзительно мяукавшую аэронавтку.