Истории из Бедокурии

Но видно, у медведя очень прочная башка: он только потёр её лапой и задумчиво произнёс:

— Знаешь, лиса, по-моему, погода меняется. Комары чего-то стали кусаться…

А лиса как завопит:

— Медведь! В комнате вор! Он украл наши шапки-невидимки!

Медведь повернулся к ней и недовольно сказал:

— И что это ты всё придумываешь! Сперва будишь меня и кричишь, что дверца шкафа закрыта, хотя на самом деле она открыта. Потом говоришь, что в шкафу кто-то сидит, а там пусто. Теперь ты поднимаешь переполох из-за вора. Какой вор? Где он? Я никого не вижу.

— Медведь, а что, если вор сидел в шкафу? — задумчиво промолвила лиса.

— Да нет же там никого!

— И если это он стащил шапки-невидимки? — не отступала лиса.

— А ты бы не клала их там, откуда их можно стащить, — наставительно произнёс медведь.

— И если он надел шапку-невидимку…

— А вторая ему на что? — удивился медведь.

— … то он стал невидимым! — воскликнула лиса.

— Пожалуй, лисонька, ты права, — после долгого раздумья согласился медведь. — Если вор надел шапку-невидимку, он стал невидимым. Здорово соображаешь! Да, башка у тебя варит. А что же нам теперь делать?

— Дай подумаю, — сказала лиса. — Шапки-невидимки нам надо во что бы то ни стало вернуть.

— Это правильно, — кивнул головой медведь. — Иначе мы не сможем тут поселиться. А мне тут ужас как нравится. Я хочу здесь жить.

— Наверняка он сидит в комнате, — задумчиво сказала лиса. — Вот что, встань у дверей и не выпускай его, а я буду сторожить окошко.

И вот медведь встал в дверях, а лиса уселась у окна и задумалась. А Юрк, хоть и был в шапке-невидимке, сидел на шкафу и дрожал от страха, как бы лиса не догадалась, где он. Худо ему будет, если попадётся он медведю в лапы.

Молчала лиса, молчала и вдруг позвала:

— Медведь, а медведь!..

Юрк навострил уши, решив, что сейчас лиса сообщит, какую хитрость она придумала, чтобы поймать его.

— Медведь! — повторила лиса, и голос у неё был грустный-прегрустный.

— Ну чего тебе? — отозвался медведь. — Почему ты такая мрачная, как сыч?

— Медведь, — ещё грустнее промолвила лиса, — ты никакой хитрости не придумал?

— Я? — удивился медведь. — С чего это я должен придумывать хитрости? На хитрости ты мастерица.

— Знаешь, медведюшка, — сказала лиса, и голос у неё дрогнул, — я ведь тоже ничего не придумала. А пока вор в шапке-невидимке, нам его нипочём не поймать. Делать нечего, придётся нам с тобой убираться в лес.

— Не хочу назад в лес! — взревел медведь. — Здесь тепло и сухо, а в лесу холодно и сыро. Ты как хочешь, а я остаюсь тут! А когда вернутся люди, я их стукну лапой!

— Эх, медведюшка, — сказала лиса, — ты, видать, забыл, что у тебя уже нет шапки-невидимки. Без неё люди тебя увидят и застрелят.

А медведь, надо сказать, очень боялся, как бы его не подстрелили.

— Не-ет, я не хочу, чтобы меня застрелили, — заявил он. — Мне будет больно. Но уходить отсюда тоже не хочу.

И медведь надолго задумался.

— Эй, лиса! — наконец отозвался он. — Я вспомнил, что на кухне в печи горит огонь. Давай стащим сюда всю мебель, подожжём, а дверь закроем — вор и сгорит. Видишь, не ты одна у нас мастерица на хитрости — я тоже могу кое-что придумать.

— Здорово придумал! — похвалила лиса. — Недаром у тебя такая большая голова.

Юрк задрожал как осиновый лист, решив, что сейчас его сожгут живьём.

— Да только боюсь, — продолжала лиса, — что проку от этого не будет. Вора-то мы сожжем, но заодно сгорят и шапки-невидимки, а вместе с ними и дом, в котором мы задумали поселиться. Нет, медведюшка, худо наше дело. Вор оказался хитрее нас, так что придётся нам убраться обратно в лес.

Услышав её слова медведь, как стоял, так и повалился на пол. Сунул в пасть лапу и заревел:

— Не хочу, не хочу, не хочу в лес! Не хочу мёрзнуть и голодать! Хочу жить в тёплом доме!

Лежит он на полу, сосёт лапу и ревёт…

— Ну, не плачь, медведюшка, не реви, — стала утешать маленькая лиса огромного медведя. — Ничего не поделаешь, надо уходить. Перестань упрямиться, пошли в лес.

По морде у медведя текли слёзы, он ревел не унимаясь, но, когда лиса взяла его за ухо, он послушно пошёл за нею.

— Молодец, медведюшка, — приговаривала лисица. — А я тебя за это порадую. По дороге в лес заглянем в свинарник, ты задерёшь самую большую свинью, и мы полакомимся вкусной, жирной свининкой.

— Свинину я люблю! — обрадовался медведь и улыбнулся сквозь слёзы. — Свинина — это вкусно!

Лиса и медведь вышли из комнаты. Лисица шла на задних лапах, ведя за ухо медведя, и он послушно следовал за нею. Дверь в кухню захлопнулась, и Юрк, сидящий на шкафу, остался в комнате один.

— Уф-ф! — облегчённо вздохнул он, но что-то в поведении лисы и медведя внушало ему подозрение. Юрк бесшумно слез со шкафа, на цыпочках подкрался к окну и выглянул. Во дворе было пусто, и только дождь барабанил по лужам.

«Ушли или не ушли?» — задумался Юрк и решил, что, раз собака не лаяла, значит, по двору никто не проходил. Он прислушался, не визжит ли свинья, но в свинарнике было тихо. Выходит, медведя там нет.