Истории, которые нашептали деревья (СИ)

Так экзотично смотрятся огромные колокольцы незнакомого цветка на мощных стеблях среди каменистых россыпей.

А это — лютики.

Нежно-желтый цвет их бодрит, снимает усталость.

От цветового изобилия пестрит в глазах.

Здесь, на высоком обрывистом мысе Канабаева с причудливой каменистой архитектурой и множеством всевозможных окаменелостей, археологам раздолье.

Природа будто остановила часы.

Все, как в глубокой древности…

Вход в импровизированную пещерку.

Опять преодоление всевозможных преград.

Сужение и расширение ущелья…

А вот просторный свод выхода с будто высеченными ступеньками в камнях.

Одна ступенька, вторая, третья…

Светло-коричневая букашка размером с домашнего таракана по импровизированной лестнице суетливо сбегает вниз.

На ее крыльях по два темных фирменных пятна.

Нетрудно определить принадлежность насекомого.

Перед нами — падальщик.

Само название говорит о его занятиях и образе жизни.

Чем ниже, тем гуще сочится вода из-под камней.

Сначала она собирается в небольшие ручейки, потом ручейки сливаются в настоящие потоки.

Над одним из водостоков — куст аралии.

Пальчатые листья, колючки на стеблях.

За рубежом в такие края проложили бы туристические тропы.

Красота-то неописуемая.

Хороший отдых.

Хорошие деньги в областную казну.

А у нас даже статус заказника с этих уникальных мест сняли и собираются открыть карьер по заготовке камня для строительства завода СПГ в Пригородном.

Аммониты

Берега и русла рек Крильона словно музей под открытым небом.

Куда ни глянь — всюду раковины окаменевших моллюсков — аммониты.

По ним можно воспроизвести историю, произошедшую многие миллионы лет тому назад.

Они принадлежали к надотряду головоногих моллюсков, состоящему из более чем тысячи пятисот родов очень многих видов, быстро сменяющих друг друга во времени.

Аммониты жили с девона до мела включительно.

Но вместе с динозаврами вышли из эволюционной цепочки, так и не оставив потомков.

Эта окаменелость невелика, и ее можно легко поднять.

Но встречаются аммониты в диаметре и до двух метров.

Солидная коллекция выставлена в Сахалинском краеведческом музее.

По этим образцам легко воспроизвести строение аммонитов и их образ жизни.

Благодаря уникальному строению раковин они обладали потрясающими способностями.

В сообщающиеся между собой камеры раковин моллюск мог закачивать азот, регулируя плавучесть.

Только что собирал органические остатки на дне, а через мгновение уже превращался в плавучий батискаф.

С полутора сотнями щупальцев — рук разного назначения.

При опасности мог включить реактивную струю, как кальмар, чтобы уйти от погони.

А мог уйти в глухую защиту, спрятавшись в раковину и прикрыв вход специальной крышечкой.

Одним словом — универсал…

И, несмотря на такие способности, аммониты вымерли.

Их называют интеллигентами моря.

Реквием по нерпе

У моря есть свойство самоочищаться.

Все ненужное море выбрасывает на берег: и вырванные штормом водоросли, и мусор с рыболовецких судов, и мертвые тушки погибших рыб и животных.

С вечера море сильно штормило, и на берегу осталась лежать огромная туша тюленя-крылатки.

В мертвых глазах зверя застыла тоска.

Ихтиологи пробуют определить картину гибели.

Вскрывают тушу, осматривают зубы.

Первыми на падаль слетаются мухи.

Если добычу не обнаружат хищники, солнце и мухи тоже превосходно справятся с ролью санитаров.

Через неделю от этого великолепного зверя останется только скелет.

Скорей всего, тюлень увлекся погоней за лососем и не заметил одного из многочисленных ставников.

А у рыбаков с непрошеными гостями разговор короткий: колотушкой по голове и обратно в море, по другую сторону сетей.

Путина скоротечна, тут не до гуманности.

Витюк и его осведомители

До темна успели и лагерь разбить, и мелочевки на уху наловить.

И уху сварить.

А после ужина стали готовиться к ночлегу.

Мимо по дороге проехала невесть откуда взявшаяся милицейская машина.

Ее фары осветили близ стоящие кусты.

И сразу, как по взмаху дирижерской палочки, из их глубины ударила вызывающая птичья трель:

— Вит-тюк, вит-тюк! Ги-бэ-дэ-дэ!

— Вит-тюк, вит-тюк! Ги-бэ-дэ-дэ!

Слова проговаривались с такой поразительной четкостью и отчаянием, что оторопь взяла.

А неведомый пернатый осведомитель продолжал информировать такого же неведомого нам витюка о появлении «ги-бэ-дэ-дэ».

Мы зашлись дружным смехом.

Прошел час, другой, а «витюк» так и не услышал своего абонента.

И наше веселье скоро сменилось отчаянием.

Пронзительное и монотонное «вит-тюк, ги-бэ-дэ-дэ» просто изнуряло душу.

Встали рано и невыспавшимися.

В обед соединились с другой группой экспедиции.

Рассказали про «витюка», который сумел испортить ночь.

Ребята рассмеялись.

Оказывается, у них тоже был свой «витюк».

Что поделаешь: к досаде пернатых, мы сделали привал в зоне расселения их певчей пернатой компании.

Участки были уже поделены.

Самки сидели на яйцах, а самцы характерным криком, свойственным этому виду, оповещали весь мир и нас, в том числе, что это место занято.

Эти трели с наступлением сумерек звучали и до нас, будут звучать и после нас.

Пока не появятся птенцы.