Истории медсестры. Смелость заботиться

Я вижу, что он в маниакальной фазе, и я не знаю, что сказать или сделать. Он начинает ходить взад и вперед, запертый, опасный, отчаянный. Я решаю, что лучше всего дать ему немного пространства, и, возможно, мое отсутствие поможет ему слегка расслабиться. Но на самом деле я понятия не имею, как ему помочь.

Я проведываю других. Одного из них надо проверять каждые 15 минут. Иногда медсестры вообще не могут оставить пациента, и я часто задавалась вопросом, как это должно быть тяжело с точки зрения достоинства: кто-то все время смотрит на тебя, даже когда ты пользуешься ванной. Но, конечно, необходимо сохранить людям жизнь. Обеспечение безопасности пациентов до тех пор, пока они не смогут обезопасить себя сами, – своего рода поддерживающая критическая забота о разуме. Когда я возвращаюсь к Мартину, он сидит в комнате, где пациенты занимаются искусством, музыкой или писательством, и читает книгу вверх ногами.

– Не хочешь перевернуть ее, Мартин? – я указываю на перевернутую книгу у него на коленях.

– Ты сошла с ума? – отвечает он, постукивая по книге. – Вот откуда они знают.

Он начал несколько раз дергать головой странным движением в сторону. Этот тик мог быть неприятным побочным эффектом лекарства.

– Хочешь чаю или кофе?

Он энергично качает головой из стороны в сторону.

– Я не пью кофеин, – говорит он. – Это наркотик.

Я думаю обо всех лекарствах, которые он принимает: смесь, подбираемую наугад до тех пор, пока она не подействует. Он сказал мне, что начал курить травку в 11 лет. При этом я узнаю, что Мартин вегетарианец и не употребляет алкоголь и кофеин.

– У меня есть кот по имени Берти, – говорит он сияя.

– Кто-нибудь присматривает за Берти, пока ты в больнице?

– У моей соседки есть ключ. Она сказала, что даст ему еды.

Я рада хотя бы этому. Нередко о домашних животных просто забывают. Часто питомцы являются для пациентов членами семьи, и то, что за ними не ухаживают, может вызывать стресс, поэтому медсестры идут и кормят кошек. Однажды медсестра даже забрала домой собаку пациента, после того как тот перенес инсульт. Иногда она приводила собаку больному в отделение реабилитации.

Мартин откладывает книгу, и его лицо меняется. Он смотрит на свои руки, и я вижу в его глазах шок, как будто он вспомнил что-то действительно важное. Они наполняются слезами, и он смотрит на меня.

– Как я сюда попал? Там была полиция, я помню полицию, – он раскачивается взад-вперед, пытаясь вспомнить.

Я слишком напугана, чтобы что-то ответить, вдруг я скажу что-то не так. Теперь Мартин навсегда останется в списке сексуальных маньяков. Он поправится и только тогда поймет, что делал, когда ему было очень плохо. Вещи, которые он не мог контролировать. Поступки, которые вполне могут определить всю его дальнейшую жизнь. Может быть, он уже понимает. Я стою напротив него и пытаюсь придумать, что сказать. Но не могу. Мартин смотрит на меня с ужасом: я вижу в его глазах, что ему становится лучше, и он что-то вспоминает. Мне было очень грустно заботиться о мистере Джордже. Но, несмотря на то, что я осуждала Мартина, его поведение и болезнь, прежде чем узнала его, теперь я отворачиваюсь, чтобы скрыть слезы. Я никогда не видела такого сломленного человека.

Медсестры психиатрической службы понимают непредсказуемость жизни. Они знают, что любой из нас может заболеть так же, как мистер Джордж или Мартин. Это могло случиться со мной. Или с вами. Я изо всех сил пытаюсь справиться с этим знанием. Сомневаюсь в своей способности быть медсестрой или получать удовольствие от работы с ее грязью и мраком. Квалифицированные медсестры настолько профессиональны, опытны и подвижны. Они философски относятся ко всему и так добры. Должны же они страдать? Я думаю, не бросить ли мне кормить грудью. Но мне удается снова найти свою улыбку, свой смех.

* * *

Сегодня моя работа заключается в том, что я заполняю документы о поступлении, как студентка-медсестра. Я даже рада этому. Моя первая пациентка – Ава – болела в детстве, но с помощью поддержки и правильной терапии поправилась. Только когда она начала изучать право, то снова серьезно заболела, и у нее диагностировали расстройство личности, а также депрессию и генерализованное тревожное расстройство. Трудно представить, что на такую молодую женщину, всего на несколько месяцев моложе меня, навешали столько ярлыков. Интересно, поможет ей терапия? Я представляю, как эти диагнозы прилипли ко мне. Прокручиваю в голове слово «беспорядок» и слышу эхо хаоса. Я тоже хаотична. Кто из молодых людей не такой?