Истории моей мамы

– Хватит. А если он уйдет от этой Лильки и вернется? Как я смогу его простить? Не смогу. Не забуду я этого. Вот где он сейчас? Наверняка у нее. Придет поздно и врать начнет напропалую. Каждый вечер так. Он врет, я знаю, что он врет, но убеждаю себя в обратном. И киваю, мол, да, устал на объекте, работой завалили. Мне самой противно. И за него стыдно.

– Тогда сделай паузу. Не разводись, а уезжай на время. Пусть подумает.

– Оль, ты же знаешь, как будет. Я там, в Перми, а она здесь. И она ему такое накукует, что он останется. Придумает сто причин и останется. Он ведь мне сказал, что я во всем виновата, потому что не поехала сразу с ним, а в Перми осталась. Понимаешь? Ему тоже плохо, и он виноватых вокруг ищет. А зачем кого-то искать, когда я рядом? Вот с его слов получается, что я его сама в постель к этой Лильке уложила. Собственными руками.

– А ты чего ожидала? Что он скажет – я виноват? Он боится тебя потерять. Лильку эту не любит, а боится. Она ему угрожала, что тебе все расскажет.

– Оль, а теперь что? Я все знаю. Чего бояться? Почему он и сейчас к ней ходит?

– Не знаю.

– Помоги мне. Можно так развестись, чтобы все было спокойно? Не через суд?

– Можно, мировое соглашение. Только я этим заниматься не буду. Ищи другого адвоката. Я не могу. И пойми, спокойно не будет в любом случае. Даже если разведешься, ты выдержишь? Он будет уходить, и ты будешь знать, к кому он уходит.

– Оль, я не знаю… Мне уже и так плохо, и сяк плохо.

– Работай. Возьми еще заказ. Хоть об обоях будешь думать, а не о том, где Сидоров валандается.

– Оль, за что он так со мной? – заплакала Неля.

– Не знаю.

Не помню, сколько прошло времени. Слышала, что Сидоров работает, Неля тоже. Больше ничего не знала – моталась по командировкам. И только вернулась из Нижневартовска, зашла в контору, и тут же в дверях появился Юрка Соловьев, начальник нашей милиции.

– Привет, как съездила? – спросил он.

– Юрка, что случилось, говори сразу. Ты бы еще у меня про здоровье спросил. Давай уже без предисловий.

– Да нет. Все нормально. Просто давно тебя не видел.

– Соловьев, я тебя как облупленного знаю. И мы виделись с тобой. Неделю назад. Забыл? Говори уже! А то я начинаю нервничать.

– Выпить хочешь? У меня с собой. Коньяк, как ты любишь.

– Юр, вот сейчас ты меня и вправду напугал. Коньяк? Откуда взял? Наливай уже и не сиди с таким лицом.

– Лилька, любовница Николая Сидорова, умерла.

– Как – умерла?

– Врачи говорят, задохнулась. У нее приступ астмы случился. А в доме, где она жила, ремонт шел. Ну, ты знаешь, там, где Сидоров ей квартиру выбил. Сверху красили, снизу белили. А людей же не выселишь. Вот она и задохнулась, краски нанюхавшись.

– И что? Зачем ты ко мне пришел?

– Посоветоваться.

– Советуйся.

– Там у нее по полу ведро с раствором было разлито. Не знаю, что за дрянь. Вроде как стены выравнивать. Едкая гадость. Запах такой, что глаза слезятся.

– Ну и? Если в доме ремонт, то и в ее квартире тоже. Строители могли оставить, она зацепила случайно ведро и перевернула.

– Да, так врачи и сказали. Я и в протоколе записал.

– Тогда в чем проблема?

– В ее квартире ремонт не делали, – выдавил Юрка. – Уже и обои были поклеены. А она вся в этом растворе. С ног до головы им облита.

– Ну споткнулась, упала.

– Ольга, это как надо споткнуться, чтобы на себя ведро вылить? Да еще и на голову?

– И что ты думаешь?

– Неля, жена Николая. Вот не знаю, что делать. К тебе пришел.

– А почему не к ней? Пришел бы к ней и спросил.

– Я не могу. Понимаешь? Лильку все ненавидели, а Неля уже половине поселка такой ремонт забабахала, как в музее. Да и мне она кухню поклеила. И Сидоров! Он же мне друг!

– Кстати, а как он среагировал?

– Нормально. Выдохнул мужик. Да нет, ты не пойми неправильно. Он не обрадовался. Просто как будто его отпустило.

– Ты ему сказал про свои подозрения?

– Да ты что? Нет, конечно. Только вот тебе говорю. А кому еще?

– Ты думаешь, это она?

Юрка кивнул. Он был уверен, иначе бы ко мне не заявился.

– И что дальше будет? Ей минимум восемь лет грозит. Тюрьма северная. Она там через год умрет, а то и раньше. Двое мальчишек останутся. Давай действуй.

– Ольга, ты с ума сошла?

– А зачем ты тогда пришел советоваться? Раз врачи все подписали, ты протокол составил. Значит, уже все решил для себя.

– Вот невозможно с тобой разговаривать! Вечно ты так по полочкам разложишь, что я еще и идиотом оказываюсь. Пойду я. Коньяк себе оставь.

Едва Юрка уехал, а я собралась домой, как на пороге появилась Неля.

– И тебе добрый вечер, – сказала я и налила ей коньяк. – Не волнуйся, все будет хорошо.

– Ты уже все знаешь? – спросила она.

– Работа такая.

– Я не хотела. – Неля заплакала. – Не знала, что у нее астма. Уже вторые сутки не сплю, тебя жду. Пришла признаться. Ты меня будешь защищать?

– В чем признаться-то?

– Как – в чем? Это же я виновата!

– В том, что у Лили сильнейшая астма и ей было противопоказано жить в таких условиях? В этом ты виновата?

– Нет. Ты не знаешь…