Истории моей мамы

– Когда?! – строго спросила я, зная, что комиссия может добираться до нашего села несколько лет. А бабушка хлопнула газетой с передовицей по столу. Мадина осела на стул. – Понимаете, мы сейчас еще в прокуратуру должны заехать, – продолжала я, – там нас уже ждут. Ну, вы понимаете. Дело серьезное, вопиющее. Все-таки в наше время в образцово‑показательном селе был устроен самосуд, практически линчевание, это же уголовное преступление. А руководство села было в курсе, но не вмешалось, так что сами понимаете, какие могут быть последствия. И пострадавшая… – Я показала на Мадину. – Сами видите, что девушку оболгали, оклеветали. И как, объясните мне, гордость села, получившая первое место на конкурсе самодеятельности в городе, удостоенная призов и наград, могла совершить то, в чем ее обвиняют? И как она могла преподавать детям? Вот, посмотрите, у нас и характеристика с места работы, и рисунки детей, которые ее любят. И вот еще, красный диплом. Даже два – окончание школы и института. А теперь сами решайте, могла такая девушка, – я опять показала на Мадину, – совершить что-то непотребное? Опозорить честь, которую так берегла? Подвести педагогов, родителей, руководство?

В этот момент Мадина начала падать со стула.

– Что же вы стоите? – прикрикнула я на министра, и он кинулся к графину с водой, опрокинул стул, усадил Мадину и понял, что дело плохо. Девушка чувствительная, скромная, ни грамма косметики, бледная – сразу видно, что воспитана в традициях.

– Так что без прокуратуры не обойтись. Или вы думаете, я сюда в отпуск приехала? – добила я министра.

– Не надо в прокуратуру! – Министр поднял телефонную трубку и начал крутить диск. – Через два дня комиссия приедет. Обещаю. Ждите. Разберемся. Виновные будут наказаны. И в Москве своей скажите, что у нас нет мракобесия!

Бабушка выбрала все же правильный заголовок для статьи. У министра аж поджилки тряслись, когда мы уходили.

Мы вернулись в село. Валя ждала нас у ворот.

– И что теперь? – спросила она.

Мадина зашла в комнату, легла на кровать и уставилась в стену.

– Будем готовиться к встрече гостей, – сказала я.

– Как готовиться? – ахнула Валя.

– Стол надо накрыть королевский. Что у вас из напитков есть?

– Так арака и пиво, что же еще? А откуда ж денег взять?

– А что у тебя за ящик под кроватью стоит? – спросила я у бабушки.

– Так однополчанин мне кизлярский коньяк передал. Еще на прошлый День победы, – ответила она. – Я его не пью, вот и стоит. А что?

– Ну ты даешь! Кизлярский коньяк? Да мы так гостей встретим! Такую пыль в глаза пустим, что они ослепнут!

– А продукты на что покупать? – переживала Валя.

– Кто у вас сейчас в сельсовете? Вадим? – спросила я.

– Да, – ответила Валя, – а что?

– А то, что он еще в школе за мной ухлестывал, – засмеялась я. – Стол накроем за его счет!

Я поехала в сельсовет. Председатель сельсовета Вадим был в меня влюблен много лет. На его счастье, я уехала. Соседки шептались, что он даже собирался за мной ехать, но его быстро женили на богатой невесте, и благодаря новым родственникам он и получил назначение на престижную должность. Я еще только подходила к зданию, а Вадим уже закрылся у себя в кабинете. От греха подальше. Ведь разговоров потом не оберешься, если бы он на меня хотя бы посмотрел.

– Вадик, ты же знаешь, что со мной бесполезно спорить, – начала я разговор через дверь, уверенная, что он меня слышит. – Через два дня сюда комиссия из министерства приедет. Я вызвала. И скажи спасибо, что я им про тебя не рассказала, как ты хотел Валю уволить. Или не с твоей подачи ей дали неделю на сборы? Даже если не ты, комиссии я скажу, что ты тоже руку приложил. И пусть разбираются. Зачем тебе неприятности? Открой дверь, просто поговорим. Вадим, я же не уйду, ты знаешь. Открой дверь.

– Ну что тебе нужно? – Вадик все же впустил меня в кабинет. – Почему, когда ты приезжаешь, обязательно начинаются проблемы? Ты же в отпуск приехала, вот и отдыхай!

– Не могу, Вадик. Работа у меня такая – людей защищать от таких, как ты. Говори, ты Валю из магазина хотел уволить? Приказ уже подписал?

– Ничего я не подписывал! Просто попросил! – взвизгнул Вадик.

– Зачем же ты так? Валя же с твоей мамой дружит.

– Это не я! Меня заставили! – закричал Вадик.

– Кто заставил?

– Общественность!

– Ты как был трусом, так и остался. Значит, так. Или ты сейчас выписываешь Вале премию годовую, восстанавливаешь ее на работе, или я комиссию прямо к тебе в сельсовет привожу. И рассказываю, как ты мать несчастной девушки из села хотел выгнать. И с твоего разрешения на центральной площади был устроен самосуд. Да, и еще одна просьба – ты ведь знаешь родителей этих тварей, которые Мадину избили? Конечно, знаешь. Так что советую поговорить с мужчинами, и пусть они своих ублюдков держат подальше от Мадины, а женщины чтобы рты не раскрывали. Еще советую выписать Мадине благодарность, в материальной форме. Например, за победу на конкурсе.

– Откуда у меня такие деньги? Где я возьму?