Истории московских улиц

"27.XII.1904 г. Ходил в Электрический театр на Сретенке. Представления ждали в небольшой грязной комнате, где играл дрянной граммофон. Перешли в зал с низким потолком, здесь и было представление. Показали "Спящую красавицу" - очень дрожала картина, и все исполнители тряслись. Потом показали эпизоды из русско-японской войны, где японцы били все время русских (картина английская), и короткие комические картины: "У дамской купальни", "Сон мужа", "Как плакал мальчик" и много других".

Из открытых в начале ХХ века сретенских кинотеатров один просуществовал почти до наших дней. Он находился в доме № 4, которым сейчас начинается четная сторона Сретенки.

Этот четырехэтажный (надстроенный в XIX веке) дом и соседний с ним дом № 6 принадлежали - по крайней мере с середины XVIII века - купцам Юрасовым. В начале ХХ века в доме № 4 помещался мебельный магазин. В 1907 году Юрасов переоборудовал его под входящий в моду и суливший прибыль кинотеатр, названный им, по купеческой традиции, собственной фамилией - "Юрасов". Вскоре он переименовал его в "Гранд-электро". После революции, в 1920-е годы, кинотеатр назывался "Фантомас" - по имени героя популярной тогда серии детективов. Затем, когда фильмы с Фантомасом потеряли привлекательность, у кинотеатра появилось новое название - "Искра". С 1936 года кинотеатр получил специализированное направление: в нем демонстрировались преимущественно документальные и хроникальные фильмы. Последующие сорок лет - до 1970-х годов - кинотеатр назывался "Хроника", и под этим названием его помнят москвичи.

"Хроника" пользовалась популярностью, зрители специально приезжали сюда из разных районов Москвы, и небольшой уютный зал всегда был полон.

Кинотеатр официально был закрыт "из-за ветхости сооружения", но эта "ветхость" не мешает до сих пор пребывать в нем магазинам и другим учреждениям.

Соседний юрасовский дом в 1925 году занял образованный Наркомпросом изотехникум - средняя профессиональная художественная школа. Поскольку это произошло в тот год, когда отмечался юбилей Первой русской революции 1905 года, то оно получило название Московское художественное училище "Памяти 1905 года".

Необходимость создания такого училища диктовалась тем, что в ранее выполнявшем эту роль Училище живописи, ваяния и зодчества фактически прекратилось преподавание основ мастерства и, главное, реалистического рисунка. Авангардистский Вхутемас воспитывал в учащихся смелость, фантазию, но не давал систематических знаний ремесла и тем самым вел их к печальному и трагическому окостенелому перепеву юношеских попыток, дерзаний и - в результате - к бесплодию. Будущее показало верность такого прогноза.

Московское художественное училище ставило своей задачей продолжение традиций отечественного реалистического искусства и московской школы живописи. Среди его преподавателей были художники старшего и среднего поколений, многие из них получили образование в Училище живописи, ваяния и зодчества, а некоторые и преподавали там до его преобразования во Вхутемас.

Большим уважением и любовью учеников "Училища 1905 года" (так его сразу стали называть в живой речи) пользовался Василий Николаевич Бакшеев известный пейзажист из славной когорты передвижников. Он был живой связью современности с русской живописью XIX века. Бакшеев часто приглашал учеников в свою мастерскую, показывал рисунки и эскизы своих друзей Левитана, Нестерова и других художников. Его дом был настоящим музеем.

В "Училище 1905 года" преподавали Н.П.Крымов, П.К.Петровичев, А.М.Герасимов, П.И.Радимов, В.А.Шестаков, М.В.Добросердов и другие известные мастера. Характерной чертой их преподавания было то, что они создавали творческую атмосферу, которая захватывала и учеников.

"Крымов к ученикам относился по-отечески, но вместе с тем очень требовательно", - вспоминает бывший ученик училища Н.К.Соломин. Другой выпускник училища Н.С.Бабин вспоминает о преподавании рисунка Л.А.Шитовым: "Помнится, он непрестанно мучил нас тем, что заставлял приносить к каждому занятию зарисовки. Причем число их непрестанно удваивалось. Сколько ни приноси - все мало! Постепенно мы вошли во вкус и начали делать наброски всюду: в троллейбусе, в поезде, в толпе, на улице, в любую погоду, - нам нравилось работать! Это было какое-то наваждение: день начинается, а ты уже за карандаш. Ночь наступает, а ты думаешь, что завтра будешь рисовать. Когда повзрослели, поняли, что учитель развивал в нас таким образом наблюдательность, тренировал память. Хорошее было время!"

Многим на всю жизнь запомнились уроки Н.П.Крымова и его объяснения значения в живописи тона.

"Николай Петрович многому нас научил, - вспоминает Н.К.Соломин. Решающую роль в выражении и света, и пространства, и материала играет тон, - наставлял он нас. - Цвет не может быть взят верно, если он ложен в тональном отношении"... Он был поклонником Рембрандта, из русских художников высоко ценил Репина, Коровина, Серова, Левитана. "Они прежде всего не позволяли себе грешить в тоне", - говорил он о работах этих мастеров".