Истории московских улиц

По мере застройки микрорайона пропадали деревенские улицы и с ними их названия. Но еще раньше, в 1940-е - 1950-е годы, названия улиц и проездов села Леонова упростились: в какой-то канцелярии выбросили из названия слово "село", и осталось нынешнее название - улица Леонова. В то же самое время известно, что по законам русского языка и правилам московской топонимики, названия московских улиц, происходящие от географических наименований, образуются в форме прилагательного с суффиксом -ский, -ская: Ростокинская улица, Алексеевская улица, Игарский проезд. Именно так образованы соответствующие названия вокруг улицы Леонова, название которой по своей форме, к сожалению, не сохраняет память о старинном селе, а напротив затемняет ее.

Впервые Леоново упоминается в ХVI веке в царствование Ивана Грозного. Сначала в Писцовой книге 1573 года о нем говорится как об одной из деревень поместья боярина Федора Федоровича Карпова: "В Манатьином стану... пустошь Левоново, что была деревня, пашня 20 четьи в поле, сена 20 копен, лесу пашенного 4 десятины". В годы опричнины Карповы подверглись преследованиям, в Синодик для поминовения по приказанию царя Ивана Грозного были внесены "убиенные" Карповы - Федор, Михаил, Василий и Иван с женой. По свидетельству Писцовых книг 1586 года, поместья Карповых были разорены и заброшены. Дьяк Хлопов, составлявший эти книги, описывает выразительную картину: "Левоново, что была деревня и иные (пустоши), а имян их сыскать неким, в которых пашня поросла в кол и жердь". Поместья Карповых были взяты в казну.

В 1626 году эти земли получил от царя Михаила "в поместье", то есть в пожизненное владение без права продажи, стольник князь Иван Никитич Хованский. "В двух пустошах Левоновой да Коровьей (на другом берегу Яузы, против Леонова. - В.М.), - как сообщает указ, - было "перелогом" и лесом поросло середние и худые земли 60 четвертей в поле, сена 45 копен, лесу, болота 2 десятины".

Хотя Леоново было дано Хованскому в "поместье", оно стало без всяких на то документов "вотчинным", то есть наследственным, владением Хованских.

Первый хозяин Леонова из Хованских князь Иван Никитич редко бывал в нем, чаще он или нес службу в каком-нибудь пограничном городе, или находился в походе.

Однако при нем в Леонове в 1630-е годы была построена деревянная церковь во имя праздника Ризположения Пресвятой Богородицы, а в конце 1640-х годов отстроена усадьба.

Очень редкое для России посвящение храма празднику Ризположения - в память обретения в V веке византийским императором Львом священных одеяний Богородицы и возведения в Константинополе храма для помещения в нем священных риз Божией Матери - в данном случае имеет простое объяснение. Дело в том, что в Кремле была Ризположенская церковь на патриаршем дворе и была особенно почитаема отцом государя патриархом Филаретом, фактически правившим Россией, и Хованский, будучи опытным царедворцем, хотел ему угодить. Возможно, и имение было получено князем Иваном Никитичем не без помощи патриарха.

Потомки Хованского в конце ХVII - начале ХVIII века пережили жестокие потрясения и опалы, но их род всегда оставался при дворе. После подавления стрелецких волнений 1682 года, известных под названием "Хованщины", глава стрелецкого приказа князь Иван Андреевич Хованский и его сын Андрей были казнены, другие Хованские подверглись опале. Но после падения Софьи опала с них была снята.

В 1719 году, уже в царствование Петра I, владельцем Леонова стал двадцатилетний князь Василий Петрович Хованский, морской офицер, приобретший внешний лоск, но еще более преуспевший в разгуле и дебоширствах. Один из его дебошей историки связывают с постройкой в Леонове каменного храма.

Эта история стала широко известна в придворных кругах. Ее описал в своем дневнике камер-юнкер герцога Голштинского Фридрих Вильгельм Берхгольц:

"Молодой князь Хованский, зять старого барона Шафирова, года два тому назад пригласил в одно из своих имений (речь идет о Леонове. - В.М.) несколько молодых русских князей и дворян. Гости напоили его до бесчувствия, одели, как мертвеца, положили в найденный там настоящий гроб, отнесли в церковь, поставили перед алтарем и совершили над ним все употребительные у русских похоронные обряды, но оскорбляющим религию образом... Мало того, они, как рассказывают, обошлись непочтительно и с церковными сосудами, в особенности с чашей. Покончив все эти шалости, они ушли, оставив его в гробу пред алтарем, где он и лежал до тех пор, пока не пришли церковные служители и не вынесли его из церкви. Сам Хованский стыдился рассказывать о случившемся и охотно скрыл бы все это дело, но оно дошло до его тестя Шафирова, который пожаловался императору и довел до того, что все виновные в этом деле были приговорены к смерти. Однако государь смягчил приговор, приказав всех участников наказать телесно в своем присутствии".