Истории московских улиц

На толкучем рынке никто не был застрахован от самого наглого и ловкого обмана: покупал одно, а домой принес другое, примеривал вещь крепкую, а оказалась в дырах. Н.Поляков - московский писатель 1840-1850-х годов сравнивает торговцев толкучего рынка со всемирно известным тогда фокусником Пинетти и отдает им пальму первенства перед иностранной знаменитостью. Однако Поляков предлагает взглянуть на рынок и с другой - "светлой" стороны: "Впрочем, для людей, небогатых средствами, толкучий рынок - сущий клад: здесь бедняки и простолюдины приобретают для себя одежду и обувь за весьма умеренную или дешевую цену, а в так называемом общем столе, устроенном на скамеечках и на земле под открытым небом, получают завтрак, обед или ужин, состоящий из щей, похлебки, жареного картофеля и пр. за три, четыре и пять копеек серебром... Тут же находится подвижная цирюльня, заключающаяся в особе старого отставного солдата, небольшой скамеечки, на которой бреют и подстригают желающих, с платой: за бритье одна копейка серебром, а за стрижку три копейки. Все это очень просто, свободно, удобно, просторно, дешево и сердито".

Описание Н.Полякова относится к 1850-м годам, ко времени, которое изображено на литографии Э.Лилье. В последующие десятилетия нравы ожесточались, толкучий рынок становится злее. Гиляровский описывает финал дешевой покупки: "В семидесятых годах еще практиковались бумажные подметки, несмотря на то, что кожа сравнительно была недорога, - но уж таковы были девизы и у купца и у мастера: "на грош пятаков" и "не обманешь - не продашь".

Конечно, от этого страдал больше всего небогатый люд, а надуть покупателя благодаря "зазывалам" было легко. На последние деньги купит он сапоги, наденет, пройдет две-три улицы по лужам в дождливую погоду - глядь, подошва отстала и вместо кожи - бумага из сапога торчит. Он обратно в лавку... "Зазывалы" уж узнали, зачем, и на его жалобы закидают словами и его же выставят мошенником: пришел, мол, халтуру сорвать, купил на базаре сапоги, а лезешь к нам...

- Ну, ну, в какой лавке купил?

Стоит несчастный покупатель, растерявшись, глядит - лавок много, у всех вывески и выходы похожи и у каждой толпа "зазывал"...

Заплачет и уйдет под улюлюканье и насмешки..."

Но если рынок внутри Китайгородской стены служил удовлетворению материальных запросов, то снаружи, на Лубянской площади, в 1850-1860 годах во время Великого поста происходил торг, собиравший любителей и поклонников охоты, жертвовавших своей страсти любыми материальными выгодами и испытывавших от нее духовное удовлетворение.

"Охотный торг" на Лубянке в своих воспоминаниях описал известный московский артист Н.И.Богатырев: "На этот торг вывозились меделянские, овчарные, борзые, гончие и иных пород собаки, выносились голуби, куры, бойцы-петухи и иная птица. Здесь же в палатках продавались певчие птицы и рыболовные принадлежности. В то время, о котором я говорю, крепостное право только что кончилось; помещики еще не успели разориться и жили еще на барскую ногу. У многих были превосходные охоты, и они вывозили эти охоты как тогда говорили, на Лубянку - не столько для продажи, сколько напоказ. Любопытно было смотреть на этих ловчих, доезжачих, выжлятников и прочих чинов охоты. В казакинах, подпоясанные ремнями, с арапниками в руках, они напоминали какую-то "понизовую вольницу", с широким разгулом, с беспредельною удалью, где жизнь, как и копейка, ставилась ребром.

Любопытно было также заглянуть в находившийся вблизи "низок", то есть трактир. Пропитанный дымом, гарью, "низок" этот бывал битком набит народом; потолок в "низке" весь был увешан клетками с певчими птицами. Гвалт стоял невообразимый: народ без умолку говорит, в клетках орут зяблики, чижи, канарейки, из-под столов петухи горланят, стучат ножами, чашками, визжит не переставая блок двери - просто ад кромешный".

Характерный эпизод, подсмотренный на охотничьем торге, описал в очерке "Московские базары" Н.Поляков.

"Вот какой-то мужик несет старое заржавленное ружье, у которого потерян замок и изломана ложа.

- Эй, почтенный, земляк, продаешь, что ли? - спрашивает какой-то русак в синем халате, идущий вдвоем с приятелем.

- Продаю, купите.

- А дорого?

- Два целковых.

- Два целковых! А что, дешевле возьмешь?

- Да на что тебе такую дрянь! - замечает товарищ русака. - Вишь, все изломано, гроша медного не стоит!

- Ты не знаешь, - возражает в свою очередь покупающий приятелю, нужно... Ну, любезный, хошь полтинник, возьми деньги, а больше не дам, не стоит!

- Не стоит!.. Нет, полтинник как можно, ружье отличное.

- Ну, отличное, ложа сломана, да и замка нет.

- Замка нет... Важное дело! - замечает продавец. - Замок-то стоит и новый-то три гривенника. Полтора целковых возьму!

- Да на что тебе дрянь экую, брось, пойдем! - продолжает приятель.

- Нет, брат, ты не знаешь толку в этом деле... Вещь хорошая, а в доме нужная...

- Да на что нужная-то?

- На всякий случай... Ну, земляк, вот три четвертака, а уж больше ни копейки! Пойдем!