Истории нежного детства

Я подхожу ближе. От дяди Бори плохо пахнет. Я помогаю ему встать и отвожу во двор. Усаживаю на скамейку, звоню в его квартиру и говорю грустной женщине с детьми:

– Там на скамейке дядя Боря.

И убегаю.

Дома папа спрашивает:

– Лена, ты опять с малышнёй возишься. Что, тебе ровесников не хватает?

Я молчу.

– Что ты там на улице с ними делаешь?

– Как и ты, помогаю всем подряд.

– Да? Интересно, как?

Я рассказываю историю про дядю Борю.

У папы глаза становятся большими, и он вдруг кричит:

– Тамара, Тамара!

Из кухни выходит мама.

Выслушав папу, говорит:

– С этой Леной можно с ума сойти. Что похуже, то её. Всех жалеет, кроме нас!

– Но ведь он, этот человек, чей-то папа! – тихо говорю я.

Родители так поражены, что не могут ничего сказать. Тут приходит бабушка Надя.

– Не расстраивайтесь, деточки, – говорит она родителям и гладит меня по голове. – Раз-другой потаскает этих пьяных, и ей надоест. Вы лучше спросите, почему у неё всё платье в значках.

– Почему? – хором спрашивают папа и мама.

Тут в нашу квартиру звонят соседи – родители малышни, и рассказывают про коллективный сбор бутылок.

– Бутылки, пьяные… Ты, Лена, страшная девочка, – плачет мама.

– С сегодняшнего дня после школы идёшь домой, из дома – в школу! – заявляет папа.

Мы ложимся спать.

Но я слышу, как папа говорит маме:

– Иногда, Томочка, случаются такие вещи, про которые нам всем надо задуматься.

И вот в воскресенье мы идём к дяде Боре. Папа долго беседует с ним и приглашает на работу в свою бригаду с испытательным сроком. Дяди-Борина жена охает и очень удивляется. А дети, Сашка да Машка, почему-то сидят на диване и не шевелятся.

Спустя месяц мы видим из окна, как дядя Боря с женой и детьми идёт в кино. Папа ставит пластинку на проигрыватель «Юбилейный» и начинает смешно танцевать. И тут на мгновение превращается в мальчишку. Я замираю от удивления и думаю: «Неужели время может повернуться назад?»

Больше такого ЧУДА я никогда не видела.

Четвёрка

Хотите верьте, хотите нет, но в пятом классе у меня за четверть выходило пять «двоек». Мой папа так разозлился, что повесил на гвоздь ремень и сказал:

– Немедленно исправляй. Не то хуже будет!

Не знаю, чем бы всё это закончилось, если бы не учительница по русскому языку и литературе Тамара Николаевна.

Эта женщина пятидесяти лет легко бегала по классу между партами, объясняя правописание приставок и суффиксов. И одновременно успевала размахивать указкой над нерадивыми учениками. Все, без исключения, её боялись. На её уроках ребята сидели тише воды, ниже травы. Особенно она возмущалась, завидев мою тетрадь.

– Нет, это просто безобразие! – кричала она. – Кура лапой и то лучше пишет. В слове «молокозавод» три ошибки!

Наконец от меня отступились все: и родители, и учителя. Мама плакала, папа то и дело показывал рукой на ремень. А мне хотелось умереть, чтобы никого не видеть.

И в таком плачевном состоянии вечером я достала из портфеля учебник по русскому языку, открыла тетрадь, взяла ручку. Потом, просто так, от нечего делать, старательно и красивым почерком выполнила заданное упражнение. После этого я решила в последний раз сходить в школу. А вечером уйти из дому куда глаза глядят. В классе я мысленно попрощалась со всеми ребятами. И сдала на проверку тетрадь.

И вот на последнем уроке к нам в класс вошла Тамара Николаевна и выдала ребятам тетради. В моей стояла «четвёрка»! Эта «четвёрка» очень мне помогла. Она мне стала дороже бриллиантика. И я после обеда с желанием села за сочинение на тему: «Весна в Архангельске». Когда я писала, мне казалось, что я открываю какую-то тайну природы. И светилась ярче солнышка.

– Ну-ну, быть тебе, Лена, детским писателем! – прочитав сочинение, заявила Тамара Николаевна.

Вечером я подошла к книжному шкафу, где хранились книги. Погладила протёртые корешки, а они вдруг стали тёплыми. Волшебство какое-то!

Спустя неделю родители открыли мой дневник и с удивлением обнаружили там две «четвёрки» и одну «пятёрку» за то самое сочинение.

В конце четверти родители получили письмо с благодарностью от директора школы. И весь вечер были очень веселы и довольны. Папа наконец снял со стены ремень.

А мама купила по такому случаю килограмм мятных пряников.

Очки

Когда мне было одиннадцать лет, я качалась на качелях, упала и получила травму глаза. Сразу резко ухудшилось зрение. И врач прописал очки. Но в классе никто не носил очки. Ни девочки, ни мальчики. В то время мне очень нравился одноклассник Лёнька. И он только-только стал обращать на меня внимание.

«Скорее сквозь землю провалюсь, чем покажусь перед Лёней в очках!» – так решила я. Но мне надо было как-то приспосабливаться к новым обстоятельствам. Например, переписывать задание с доски. На уроке географии я никогда не выходила к доске, хотя знала урок наизусть. В конце ответа необходимо было работать с картой. А я этого из-за плохого зрения не могла.

В результате моя успеваемость сильно испортилась.

Однажды я поняла, что без очков никак не обойтись. И решила их надеть. На другой день, когда мы с Лёней возвращались после кино, я сказала:

– Лёня, что-то я стала плохо видеть.