Истории о сладеньком (СИ)

Его голос прозвучал строго, и меня обрадовал такой настрой — смех смехом, а забываться не стоило. Мнимая поддержка дарила уверенность, пока не стало ясно, что объятия Иримина затягиваются. Он прижимал меня к себе и гладил плечи, аккуратно, словно боясь причинить боль. Я вспомнила, с какой легкостью он карабкался на дерево, как затаскивал нас в домик — удивительно, до чего ласковыми оказались эти сильные руки.

Мышцы в животе сладко напряглись, когда командир властно сжал пальцы. Не хотелось терять это единение, но я заставила себя отстраниться и смущенно улыбнулась командиру. А он хитро прищурился, явно всё понимая.

Мы вновь заговорили о ерунде, но собраться не получалось. Воспоминания о касаниях Иримина перемешивались с более ранними: колючая солома, жаркое дыхание в шею, стоны. Варин — мой друг детства, с которым я частенько бегала на сеновал. Мы расстались, когда я переехала в замок, и с тех пор желания плоти приходилось унимать самой. В начале было нетрудно, но чем больше проходило времени, тем сильнее хотелось вновь ощутить вес мужского тела, а между ног влагу и твердый член.

Я вздрогнула. Точно что-то в бурдюк подмешали — обычно мои мысли не такие распутные. Но как устоять, когда перед носом маячат сразу три красавца? Словно издеваясь, Диум привстал и стянул свои панталоны, оголяя косточку на бедре и рыжие кудряшки.

— Прям сюда ударил, вот, даже шрам остался! — говорил он, тыча пальцем… не хочу знать, куда.

— Не ври, нет там ничего, — сказал Иримин.

— Ты просто завидуешь, красавица, посмотри, видно же.

У меня не было слов. Плюнуть бы ему в лицо! Я не уличная девка, которая стала бы терпеть подобное за сухари и простыню, но им явно все равно.

— Не обижайся, мы же шутим, — сказал Арбор и попытался погладить меня по лицу.

Я изо всех сил толкнула его и вдруг ощутила, что Иримин снова прижал меня к себе. Разозлился? Боги, у меня сердце ёкнуло, и возмущаться расхотелось.

— Что вы как дикие? — рыкнул он. — Красавица, не обращай на них внимание.

Его голос был грозным, а сильные руки опутали меня, как веревки. Я даже не сразу поняла, кому предназначался вопрос. Видела только три мужских силуэта рядом — от них не отбиться.

— Ну вот, совсем запугали красавицу.

Иримин нежно гладил мои плечи сквозь ткань, иногда задевая обнаженную шею. Руки у него были чуть шершавыми; пальцы Варина огрубели, и не всегда доставляли удовольствие. Слова командира убаюкивали, ласки отвлекали, заставляя представлять, как приятно будет ощутить их ниже…

Тело спорило с разумом, требовало наслаждений. Я не могла противиться и забылась, но тут кто-то из эльфов дотронулся до моей ноги. Сперва аккуратно обхватил лодыжку, затем двинулся вверх, медленно, давая привыкнуть. Скоро пальцы добрались до коленки и нырнули под простыню. Я напряглась изо всех сил, пытаясь не откликаться, но позволять им — нельзя!

Ласки Иримина стали резче, он с силой обнимал меня, прижимал к твердым мышцам груди. Вдруг в спину уперлось что-то горячее, и командир нетерпеливо двинул бедрами. Второй эльф попытался развести мои ноги и больно впился в них пальцами. Это отрезвило, и я с криком рванула прочь.

Поздно, они уже разошлись, не отпустят! Удалось только отодвинуться. Затылок ударился о твердый пол, и через мгновение на меня навалилось тяжелое тело — боги услышали молитвы.

— Нет! Пусти! — я орала и извивалась.

На грудь будто упал камень, мне его не сдвинуть. Нос щекотали чужие волосы с терпкий ароматом — запах мужчины. Словами не передать, такой интимный, что захотелось вдохнуть поглубже, ощутить его в себе. Раздавался шепот, и ухо грело теплое дыхание. Чарующая хрипотца в нем обволакивала и пленяла, суть ускользала.

— Тихо, тихо, все хорошо, — поняла я спустя время.

Голос Иримина, это он лежал на мне.

— Отпусти.

— Ты ведь этого не хочешь, — сказал командир и приподнялся на локтях.

Он улыбался, смотрел любовно и пристально, словно видел перед собой лакомство. Мне в живот уперся твердый холмик. Такой теплый, с трудом удалось сдержаться и не расставить ноги, позволив эльфу лечь между ними и надавить туда, где все горячо пульсировало, требовало внимания.

— Пожалуйста, не трогай меня, — лепетала я.

Нужно было сопротивляться, но не получалось себя заставить. Да и сама виновата — сидела, улыбалась им, дура.

Иримин осторожно провел пальцем по моей щеке.

— Не хочешь, а иначе не смотрела бы на нас так.

Палец скользнул к губам. Я отвернулась в поисках спасения, но на глаза попалось только окно с мрачным видом. За ним сияла молния и раскачивались деревья, а здесь было тепло. Был командир, который едва ощутимо водил пальцем по моей шее. Эти прикосновения успокаивали, как и голос — томный, размеренный:

— Ну же, красавица, никто об этом не узнает, а ты наверняка уже вся мокрая.

— Что?!