Истории, от которых не заснешь ночью

Мадам Брэди не успела даже еще войти в свою ванную, чтобы взять там пилюлю от волнений и усталости, как услышала поднимающуюся по лестнице и задыхающуюся от волнения Карен. $11\ — «ш Карен в ней не нуждалась. Потом она услышала внизу голос Джеффри и только тогда поспешила спуститься. Ей поручили дождаться Сьюзан и осторожно сообщить ей эту печальную новость, в тот понедельник, который внезапно перестал быть понедельником, похожим на другие.

При воспоминании об этом мадам Брэди даже тряхнула головой, но и это не помогло ей прогнать мысль, которая без конца ранила мозг. Оно было сильнее ее, это ощущение, что от нее что-то скрыли…

Она направилась в ванную комнату и, чтобы прийти в себя, проглотила таблетку. Она решила идти напролом. Ей нужно было во что бы то ни стало увидеть своего племянника с глазу на глаз, чего она не сделала до сих пор.

Было около 11 часов, когда она на автобусе добралась до работы Джеффри. Она представилась в приемной и не могла себе позволить испытать чувство торжества, когда Джеффри вышел из своей „конуры“, как дьявол из „табакерки“.

— Черт побери, тетя Сара! Что тебя сюда привело?

Джеффри был высоким, но в последнее время стал несколько обрастать жирком. У него были седеющие волосы. С годами его продолговатое лицо приобрело постоянное выражение легкого беспокойства. Это был спокойный человек, покладистый, который стремился только к миру и тишине.

— Другой возможности поговорить с тобой наедине у меня не было, Джефф.

— Может, ты войдешь? (Беспокойство на его лице обозначилось еще больше). А может, нам спуститься в соседний магазинчик выпить по чашечке кофе?

— Хорошо, — сказала мадам Брэди.

Уж не слишком ли большой риск для нее — позволить себе выпить еще одну чашку кофе?.. Впрочем, это было не так важно. Она вошла вслед за Джеффом в лифт. Они сели на скамеечке, обтянутой синтетической кожей, в уединенном и отгороженном месте. Все было так хорошо знакомо мадам Брэди, которая жила в этом городе десять лет назад. Хозяин знал ее, девушка, которая работала за стойкой бара, продемонстрировала ей свое дружеское расположение. Мадам Брэди почувствовала себя уютно и заказала кусочек датского пирога.

Затем, перейдя к серьезным делам, уставившись на своего племянника, она сказала:

— Это правда, Джефф, Алисе это не нравилось, и я поистине удручена тем, что твой последний разговор с ней в понедельник утром мог бы быть неприятным из-за этого. Но я абсолютно убеждена, что ты был прав, решившись на поездку в Европу, и прав в том, что ты ей об этом сказал.

— Конечно, тетя Сара, — не поднимая глаз, ответил Джефф. — Я тоже это знаю. И тебе абсолютно не надо из-за этого волноваться.

— И со всеми теми мерами, которые ты принял, Алиса могла бы быть в полной безопасности, и тем не менее, насколько мы можем об этом судить, ничуть не более несчастной, чем обычно.

— Я согласен и прошу тебя, тетя Сара, не вбивай себе в голову, что тебя кто-то в чем-то обвиняет. За твои советы или за что бы там ни было еще.

— Ой, да что ты, Джефф! — с жестом нетерпения отреагировала она. Конечно, ты ни в чем меня не винишь. Я вообще спрашиваю себя, кого, впрочем, можно было бы за это бранить? Миром правит господь Бог, и до нового указа он меня не наделил полномочиями заменить его. Да и тебя тоже.

Джефф посмотрел на нее с улыбкой:

— На мой счет не беспокойся, тетя Сара, — сказал он нежно. — Просто это требует немного времени, вот и все.

— Завтра я уезжаю.

— Я очень рад, — начал Джефф, прежде чем внезапно оборвал себя.

Да, он был очень рад, что она уезжала, и это только лишь подтверждало впечатление, создавшееся у мадам Брэди. Но по какой причине? Может быть, потому что тетя Сара была немножко занудливой? Допустила она эту мысль. В конечном счете, Джефф был теперь мужчиной, и не нужна ему была больше любимая тетя, чтобы утешать его. По крайней мере, это в теории. Время пройдет, сотрет… Что сотрет? Истина была в том, что отъезд ее принесет облегчение и Джеффри, и его окружению. Больше не будет нужно взвешивать все, что говорилось. После ее отъезда подует живительный ветер.

А пока этого живительного ветра еще не было. Уж не чувствовали ли себя виновными обитатели дома, что испытывали слишком большое облегчение? И уж не слишком ли быстро?

Нет. Сара Брэди продолжала испытывать чувство, что в какой-то мере ей оказывали слишком много знаков внимания и любезности. Она была не в состоянии угадать что бы то ни было, но в глубине души у нее зрело убеждение, что ее „щадят“.

Уж не от этого ли она была такой измученной? Эта мысль ей абсолютно не понравилась. Потому что это Алисе надо было, чтобы ее постоянно щадили. По правде говоря, это была скорее уловка, к которой она прибегала, чтобы регентствовать над остатками своего маленького мира. И если что-то получалось не так, как ей бы того хотелось, надо было, по крайней мере, создавать видимость, что все было именно так в ее маленьком мире.

„Но со мной этот номер не пройдет, — сказала себе Сара. — Только не со мной“.

— Мне показалось понятным, что ты доволен, что я уезжаю, — бросила она просто так.