Истории приграничья

— Ты так легко убиваешь! — рыжий похлопал в ладоши, словно зевака после выступления менестреля. — Ни на миг не задумываешься, не мешкаешь. Зарезал Руяна. Задушил меня… Зарубил ту девицу, в Хенсере, которую солдаты из твоего десятка снасильничали, помнишь? Кочевников множество в землю отправил. Чего бы не прикончить ещё кого-нибудь? Ну, пожалуйста, ради меня!.. Я взамен не просто вас отпущу — тропу укажу в обход ваших врагов. Проведу до самого Фумина! Хочешь? Дай мне жертву! Любого из них! Они же тебе не родня, даже не друзья, Дуб. Дай мне кровь, дай силу лишь на миг — взамен дам, что ты желаешь!

Осознав, что с демоном силой не совладать, Каркси поник. Плечи опустились, кончик меча уткнулся в землю в обвисшей руке.

— Дуб, а Дуб! — продолжал изгаляться демон. — Убей, Дуб! Убей! Убей!

Глубоко втянув воздух, ратник выпрямился:

— Шоб тебя облезлый козёл огулял!

Повернувшись, пошёл к зыбкой стене. Вдогон нёсся хохот рыжего.

Открыв глаза, Каркси лежал, прислушиваясь. Вокруг было тихо. Люди в отдалении спали или сидели молча. Заставив себя встать, пограничник, понуро проверил снаряжение. Тяжко вздохнув, шагнул в том направлении, где оставил переселенцев. Неловко наступив на округлый камень, пошатнулся, размахивая руками. Устояв, хотел было пнуть булыжник, но не нашёл сил.

Переселенцы выглядели ещё хуже, чем прежде. Таращась мёртвыми глазами, послушно поднялись, хоть некоторые сделали это с трудом. Шаркая ногами, пошли за десятником.

Каркси чувствовал себя скверно, мысли то и дело путались. Но, медленно шагая, ратник продолжал искать способ вырваться из ловушки демона.

Пустошь не столь велика, чтобы не пересечь её за несколько дней, думал он. Наверняка тварина на каменной куче водит их кругами да потешается…

Воспоминание о груде камней навело десятника на мысль — он даже обругал себя за то, что не додумался раньше.

С того момента Каркси останавливался через каждую дюжину шагов и собирал небольшую каменную горку. Один камешек клал отдельно, отмечая сторону, в которую намеревался повести людей.

За сравнительно недолгое время блужданий в тумане, воин несколько раз натыкался на свои знаки. Подобно капитану в незнакомом море, он раздумывал, а после определял новый курс. И когда сумел пройти несколько десятков шагов, не встретив ни одной кучки булыжников, криво усмехнулся — у него появилась надежда.

Устраиваясь на очередной привал, Каркси, как прежде, отошёл в сторонку. Лишь только вытянулся на земле, как послышался слабый крик Олятки.

Десятник вскочил. От резкого движения в глазах потемнело. Тряхнув головой, пограничник поспешил на шум.

Прижимая к себе свёрток с давно не подававшим голоса ребёнком, молодуха стояла напротив группы переселенцев, похожих в тумане на расплывчатые чёрные столбы.

— Отдавай по добру, — раздался голос Яушта.

— Прочь от неё! — Каркси встал между женщиной и селянами. Вынул меч. — Порешу любого, кто её тронет!

Оглядев безотрадные лица, подивился странно похожим глазам. Опуская клинок, сказал:

— Доверьтися мне. Одолеем мы морок. Умыслил я…

Его слова прервал нож, вонзившийся сзади в шею.

— Проливаю кровь сию во имя господаря и хозяина нашего Гхуунтраз’за, — послышался срывающийся голос Олятки.

Зажимая рану, Каркси повернулся к ней. Глянул непонимающе.

— Енто токмо заради сыночка… — отшатнулась женщина.

Тем временем подступили остальные переселенцы. Вцепившись в ослабевшие руки десятника, снова и снова били его ножами в шею, лицо — всюду, где тело не защищала кольчуга. Голоса, бормотавшие ритуальные слова, слились в неразборчивый гомон, напоминавший крик непонятного чудища.

Стало светлее, разгоняя туман, подул ветер. В той стороне, куда ратник вёл людей, показались деревья — пустошь заканчивалась в двух десятках шагов…

— Давно не видал здесь таких украшений, — присвистнув, произнёс Им-Трайнис.

Дерел, неловко прижимая к телу повреждённую руку и держась за бортик телеги другой, приподнялся. Вместе с Эгер-Оггом и Виррелом, ехавшим верхами впереди, уставился на дюжину, а то и больше мертвецов, висевших на придорожных деревьях. Отчего-то они казались Ук-Маку смутно знакомыми.

Среди висельников рыцарь заметил ещё одного, которого сразу признал несмотря на исказившую лицо гримасу. Нахмурился недоумевающе, задумался.

Вскоре колёса телеги, которой правил Бел, загромыхали по деревянному подъёмному мосту. По сигналу караульного, ворота открылись и пятёрка воинов, выживших при осаде Радовника, оказалась в Фумине.

В тесном дворике их встретил возглавлявший охрану Лауг Ап-Ворнел в сопровождении двоих ратников. Удивлённо оглядев усталых воинов в порванных, запятнанных кровью и грязью накидках, поинтересовался, что с ними приключилось.

— Кочевники осадили Радовник, — ровно ответил Рудге Эгер-Огг.

— Форт пал? — глаза Ап-Ворнела округлились.

Стоявшие рядом ратники переглянулись.

— Нет, — отрешённо ответил Эгер-Огг. — Но сейчас он пуст. Мы единственные, кто остался из всего гарнизона.

— Нужно немедля доложить командиру! — воскликнул Ап-Ворнел.

— Разумеется, — отрывисто согласился Эгер-Огг. — И коли вы распорядитесь открыть внутренние ворота…