Истории приюта блаженного Хорса

Однажды на перемене между историей княжеств и грамматикой, глядя на нее, он попытался представить себе, что она чувствует? Как ощущает окружающее? Задумался и увидел…, увидел мир ее глазами. Он это понял каким-то образом. В его голова перемешались мысли свои и Саманты. Ее мирок был какой-то неправильный маленький и тесный. У нее, в отличие от Тома, не было воспоминаний. Почувствовав что-то необычное, Саманта подняла голову и повернулась к окну, но увидела высокого резко жестикулирующего, увлеченно рассказывающего что-то Витим-сана. Том даже пожалел, что практически не слышит, что же учитель рассказывает. Затем взгляд обратился на доску с записями, в тетрадь, и вдруг перед глазами возникло собственное лицо Саманты. Странно! Очень странно! Как девочка может видеть саму себя? И, вообще, как она может видеть? Саманта затрясла головой, потерла виски, и Том, почувствовав ее недоумение, разорвал контакт, чтобы не мешать девочке.

— Саманта, как у тебя это получается? Ты смотришь чужими глазами? — попытался Том расспросить Саманту на перемене. Девочка смутилась и тихо ответила:

— Ренни помогает. А, как ты об этом узнал? Ты умеешь читать мысли?

— Читать не умею. Но как-то получилось, что я могу увидеть то, что видишь ты! — он помолчал и с улыбкой добавил, — а, ты видишь то, на что смотрит Ренни! Правильно?

— Ты догадливый!

— А хочешь, попробуем смотреть моими глазами?

— Хочу! Конечно, хочу!

Том сосредоточился настолько, что, как и в случае с Гришакой, он увидел ее Структурный кристалл. Тогда он сам не мог понять, как и чем он помог Гришаке, все получилось стихийно, сейчас он надеялся, что снова так и будет. Разглядывая кристалл, он увидел, что одна часть граней сама помутнела, а другая находиться внутри плотного мерцающего тумана. И ему остро не хотелось даже думать, чтобы воздействовать на видоизмененный фейр. Чувство опасности ему подсказывало, что он пока еще не готов помочь. Он очень боялся навредить Саманте. Поэтому он только попытался почистить и оживить светом помутневшие грани. Он молча продолжал свои манипуляции не замечая, что из глаз Саманты текут слезы.

— Я вижу, — прошептала она, — Я все вижу сама! Это ведь ты мне помог?

Она подняла на него темные глаза полные слез и благодарности. Она видит, видит все сама, без помощи Ренни, Она сможет, как все учиться, жить, радоваться солнцу! От внезапно нахлынувшего на нее счастья девочка разрыдалась. Ренни коршуном набросилась на Тома:

— Что, ты ей сказал? Почему она плачет?

Расстроенная Ренни, не замечая происходящего с подругой, повела ее подальше от «обидчика» в класс. Она еще не успела добиться у подруги вразумительных объяснений, как к ним заглянула Камилла-сан и потребовала, чтобы они немедленно отправились в ее кабинет. Суровый вид директрисы не предвещал ничего хорошего. Сзади за девочками плелся Том и, оказавшийся в этот момент в кабинете, Коржик.

Камилла-сан, села за стол и указала детям на мерцающий, как догорающие угли, магический кристалл.

— Что скажете? — строго посмотрела она на них.

— Простите, Камилла-сан! Я не знал, что так получиться, — опустил, светлую кудрявую голову Коржик. Том недоуменно посмотрел на него, удивленно подняла голову Саманта, откидывая за спину длинные темные косы. Ей удалось справиться со слезами: на лице расцветала необыкновенно счастливая улыбка, карие глаза сияли.

— Клянусь памятью блаженного Хорса, я только хотел чуть-чуть поправить правописание!

— Объясни яснее, мой мальчик! — потребовала Камилла-сан.

— Смуран-сан всегда очень требователен к правописанию, он не терпит помарок и придирается к почерку.

— Да уж, писать ты должен разборчиво.

— Ну, а я сегодня не очень чисто выполнил работу, а переписывать уже некогда.

— Лучше скажи, что не хочется!

Коржик виновато опустил кудрявую голову, но глаза его при этом лукаво блеснули.

— Ну, так, что дальше? — поторопила его Камилла-сан.

— Я решил немного подправить почерк, — серьезно пояснил мальчик.

— Как же ты это сделал? — заинтересовалась директриса.

— Когда в детстве я играл с магическим цветком, то, обрывая лепестки, изменял предметы, перемещался в пространстве, правда, не далеко. Сейчас магических цветов уже давно нигде нет, но я попробовал вообразить, что он есть. Я мысленно его увидел, оторвал, мысленно, лепесток, представил, как будет выглядеть моя работа. И все получилось, только…

— Только Смуран-сан никогда не поверит, что ты писал сам.

— Да, я попробовал еще раз изменить свою работу, но листок вспыхнул. Я еле успел его погасить.

Ренни сдавлено хихикнула, Коржик хмуро покосился в ее сторону, но не удержался и озорно подмигнул.

— Вот тебе и наказание за нерадивость, задание все равно придется после уроков переписывать. Свои магические опыты пока прекрати, завтра придешь ко мне в кабинет после обеда. Иди, урок уже начался.

И Камилла-сан, отпустив нерадивого ученика, поочередно взглянула на Саманту и Тома.