Истории приюта блаженного Хорса

Смуран-сан теребил в руках медальон, размером с деткую ладошку. Когда-то он работал с магами, оформляя отчеты их экспериментов. С тех пор с ним эта магическая вещь, с которой он теперь не расстается никогда. Это медальон с портретом его погибшей жены — магини. Портрет объемный. Если смотреть долго Жеария начинает рассказывать о своей любви к мужу. Медальон позволяет Смурану не болеть. Его защита не даст утонуть, охраняет от переохлаждения и зноя. Наконец он решился и посмотрел в зеркало.

— Звездные маги! — он поднял на коллег восторженные глаза. — Мой младший брат жив! У меня в столице есть семья. Корш! — он всматривался в меняющиеся в магическом стекле изображения, — у него шестеро детей и уже восемь внуков! — Смуран-сан вытер повлажневшие глаза. Еще на одного счастливого человека в приюте стало больше.

Нармирон-эрн увидел племянника, а Одариан-сан — дочку и сына, Леамита-сан — где-то, по-видимому, в Пелетории отца и мать, но большинство именно сейчас осознало до конца свое полное одиночество.

Для Саманты зеркало осталось светлым стеклом, в котором даже, как ни странно, ничего не отражалось.

— Скажи, Василь! Почему князь против магов? Зачем он их уничтожает? Ведь ты сам видишь, какие полезные вещи они делали! — обратилась к Василю маленькая девочка Мерга, родители которой живут по соседству с замком в деревне Мираба.

— Не знаю, Мерга. Думаю, он их боится, — по взрослому ответил Василь.

— А, скоро у нас карантин кончиться? Ведь вон и Том, Искра и Коржик уже поправились!

Все, кто был в комнате, оглянулись на «больных».

— Мы-то поправились, но теперь еще сорок дней надо ждать, не заболеет ли кто еще, — без зазрения совести соврал Том.

Ему тоже зеркало не подарило радости знать, что где-то на свете и у него есть родная душа. Этой ночью, даже те, кто безумно боялся потерять последнюю надежду, побывали у магического зеркала.

Твердило увидел незнакомую девушку лет двадцати, одетую не так, как одеваются в Саврском княжестве. Одежда скорее пригодна для страны более жаркой, чем Саврия. Он не мог понять, кем она ему приходится: дочь давно потерявшегося брата? Неизвестная ему его родная дочь? У воинов такое случается. Он решил попозже посоветоваться с Камиллой-сан.

Василь, заглянув в магическое стекло, увидел порядком надоевшую пеструю от веснушек рожицу брата. Глебка корчил страшные рожи, высовывал язык, показывал нос.

— Смотри Василь, этот хитрец стоял здесь за дверью, он только того и ждал, когда ты в зеркало посмотришь. Резвится оболтус! — Санчо привел за шиворот постреленка.

— И это мой единственный родственник! — с показной печалью вздохнул Василь. Глебка закрутился на месте, вывернулся из-под руки Санчо, показал всем собравшимся язык и был таков.

Санчо заглянув в зеркало надолго задумался: кто ему этот смешной младенец? У него, Санчо, родители погибли во время Краха. Эти уже достаточно пожилые люди были архимагами и слишком часто разъезжали по княжествам, проектируя различные постройки. Санчо жил с бабушкой. Старушка умерла почти сразу после гибели своей дочери, о других родственниках она не рассказывала… Значит, он не все знал?

Малышка была очаровательна. Большеглазая, светловолосая. Она очень часто улыбалась, показывая всему свету свои белые молочные зубки. Легко находила себе занятия: разглядывала залетевших в комнату насекомых, возилась с чурбачками, заменяющими этим детям кубики. Но было не похоже, что кому-то есть дело до нее. Сколько бы Санчо не посматривал в зеркало, ребенок все время был в группе из полутора десятков таких же малышей, и за ними присматривала одна не слишком чистая и симпатичная старуха. Иногда более взрослая девочка пробиралась тайком поиграть с малышами. Она учила их говорить, смеяться, приносила им цветы, веточки, плела венки, делала из травы и соломы кукол. Звуки зеркало не передавало, но было видно, как малыши пытаются повторять за ней какие-то слова. Потом девочка исчезала, и дети вновь одни ползали по полу, плакали, пачкались, засыпали, их здесь же кое-как кормила, приглядывающая за ними старуха, и вновь оставляла одних. Детям постарше явно не хватало еды, они отбирали ее у малышей.

— Хорс спаситель! Они там от грязи помрут! — недовольно бурчал Санчо. — У нас, вон, за малышами, как девчонки ухаживают! Час и минуту к своим питомцам бегают. А здесь! — он безнадежно махнул рукой. В его сердце поселилось хмурое беспокойство. Искра неохотно взял зеркало в руки и почти сразу передал его дальше. Блестящая поверхность зеркала в его руках мгновенно потемнела и стала матовой. Живых родственников у Искры не было.

Ренни заглядывала в зеркало ежечасно. Она поняла, что Крис живет с ватагой таких же беспризорных, как и он детей. Что, как и его друзья, он промышляет мелким воровством.

— Ренни, ты стоишь здесь уже почти полчаса. Там же сейчас ночь. Что ты можешь видеть интересного — он же спит! — Коржик недоуменно покачал головой.

— Похоже, что у меня остался только он один, мой брат! А у меня была такая большая семья! — голос Ренни дрогнул.

— Расскажи, — попросил Коржик.