Истории, рассказанные у камина (сборник)

Чувствительный разум всегда реагирует на то место, где недавно что-то произошло. Одна моя знакомая не так давно отправилась навестить свою подругу, работающую в больнице, но не застала ее в своем кабинете. «Миссис Доджсон вышла», – сказала ей одна из медсестер. – «У нее что-то случилось?» – «Да, она только что получила телеграмму, что ее муж серьезно заболел». Как моя знакомая догадалась, что у нее что-то случилось? Она это почувствовала, заходя в комнату, когда у нее у самой замерло сердце, еще до того, как туда же вошла медсестра. «Телепатия!» – повторит услышанное от кого-то слово человек несведущий. Что ж, если мысль способна не только передаваться от одного мозга к другому, но и может на час оставаться стационарно в одном месте, при этом сохраняя способность проникнуть в любой чувствительный мозг, оказавшийся поблизости, то я не буду спорить с этим термином. Но если на час, то почему не на год, а если на год, то почему не на век? Мысль оставляет след на эфирном экране, который может неопределенное время сохранять мельчайшее изменение, которое обозначает и может даже воспроизвести то чувство, которое пережил человек, попавший в его поле.

У меня был друг, который жил в старом доме, построенном сто лет назад. Его жена, которая была наделена телепатическими способностями, спускаясь по лестнице, постоянно чувствовала сильный толчок и всегда на одной и той же ступеньке. Впоследствии было выяснено, что некую престарелую леди, которая раньше жила в этом доме, именно в этом месте толкнул заигравшийся ребенок, из-за чего она потеряла равновесие и упала. Вовсе не обязательно думать, что какой-нибудь домовой все это время находился на лестнице и повторял тот фатальный толчок. Объяснение, скорее, заключается в том, что испуганный мозг старухи, которая осознала, что падает, оставил некий след, который сохранился и до сих пор может проявляться таким странным образом.

Но на какой основе мог быть запечатлен этот след? След такой природы, каким бы неуловимым он ни был, превращается в материальную вещь, что предполагает наличие материальных связей с внешним миром. Насколько нам известно, существуют лишь два варианта ответа на этот вопрос: воздух и эфир {49}. Воздух подвижен и поэтому не может сохранять какие-либо постоянные отпечатки. А эфир? Подвижен ли он? Обычно его представляют тончайшей средой, по которой плавают вибрирующие течения, но мне кажется, что более точной аналогией будет очень разреженное подрагивающее и колеблющееся желе. Мы можем себе представить, что вся материальная вселенная запечатлена в этом легчайшем веществе и пронизана им, и вещество это не имеет склонности к перемещению, поскольку оно слишком разрежено, чтобы на него мог повлиять ветер или другой более плотный материал. Боюсь, что я вторгаюсь в такие сферы, в которые не осмеливался проникать даже Лодж {50}, но если моя версия верна, то тот извечный экран, на который падают тени, действительно существует и масса эфира на лестнице остается той же, какой была всегда, и, следовательно, несет на себе след, оставленный в прошлом.

Невидимые глазу записи подобного рода способны объяснить многое из того, что сегодня считается непостижимым. Известны случаи, когда мужчины, наделенные железными нервами, в определенных местах испытывали неожиданный и беспричинный страх. На их чувства мог оказывать воздействие некий ужас из прошлого, который для их глаз был невидим. И вовсе не обязательно иметь какой-то спиритический дар, чтобы почувствовать нечто подобное на том месте, где когда-нибудь в прошлом происходило сражение. Сам я напрочь лишен психических способностей, и все же, попав на старое поле боя, я ощущаю (и воображение мое тут не при чем) необычный эффект, отчетливое чувство тяжести, доходящее чуть ли не до потемнения в глазах. Особенно сильно я это почувствовал на тех местах, где проходили Куллоденская битва {51}и битва при Гастингсе {52}. Две борющиеся за правое дело силы были окончательно разгромлены в этих местах, и великая горечь и боль могла наполнить здесь сердца побежденных. Тень остается там до сих пор. Более привычный пример подобной способности – тревога, которая возникает в душе даже обычных людей, когда они входят в определенные дома. Даже самым яростным борцам с классовой несправедливостью не стоит завидовать старинным родовым замкам наших дворян, поскольку лучше счастливо и спокойно прожить всю жизнь в самом скромном коттедже, не ощущая никакого психического беспокойства, чем жить в огромном мрачном доме, стены которого, возможно, были свидетелями жестокости или других пороков и сохранили воспоминания о них до наших дней.