Истории, рассказанные у камина

Я сказал ему, что мы будем за него молиться, и мистер Вейл Оуэн прочитал вместе с нами прекрасную молитву о том, чтобы страдания нашего несчастливого брата окончились. После этого я спросил его, услышал ли он нас и понял ли. Ответ был: «Да». Повлияло ли это как-то на его отношение к действительности? После некоторого колебания: «Нет». Наверняка это был человек с твердым характером, которого не так-то просто переубедить.

Тогда я сказал, что мы готовы принять любое его послание и вначале хотим узнать его земное имя. Для этого я начал медленно называть буквы алфавита, попросив его резко дергать столом на нужных буквах. Вот какие буквы мы получили: Л-Е-Н-А-Н.

– Все верно? – спросил я.

– Нет, – был ответ.

– Л-Е-Н правильно?

– Да.

– Вас зовут Ленин?

– Да.

– Вы Ленин, русский вождь?

– Да.

Все участники нашей компании подтвердили, что никто из них не думал в тот момент об этом человеке. Конечно же, и я до последней секунды не ожидал услышать это имя.

– Вы можете передать нам какое-нибудь послание по-русски?

– Да.

После этого была проведена определенная лингвистическая проверка, но мне трудно было за ней уследить, поскольку запись по буквам алфавита – непростая задача даже для родного языка. Голландский художник обратился к призраку на нескольких языках и получил правильные ответы «Да» и «Нет», свидетельствующие о понимании.

– У вас для нас послание? – спросил потом я.

– Да, – был ответ.

– Тогда я буду называть алфавит.

Работа продвигалась медленно, но в конце концов у нас вышло довольно странное предложение: «Художники должны поднять эгоистичные народы».

Я подумал, что под словом «художники» он подразумевал всю интеллигенцию и вообще людей мыслящих.

Мы спросили, закончено ли на этом его послание, но он ответил, что нет. Поскольку алфавитный метод записи был таким долгим и неуклюжим, мистер Хорэс Лиф высказал идею отодвинуть стол в сторону и предложить духу проникнуть в кого-то из нас.

Свои кандидатуры предложили и сам мистер Лиф, и художник. Тогда мы сменили местоположение и для достижения гармонии и нужной вибрации спели «Веди, добрый свет».

Неожиданно в полной темноте прозвучал странный голос, низкий и чистый по тембру. Это был голос личного духовного проводника мистера Лифа.

– Я ощущаю присутствие духа, который хочет высказаться. Дух сильный. Нет, я не скажу, чтобы это был злой дух. Его аура не злая. Да, он иностранец. Больше я ничего сказать не могу. – На этом голос снова затих.

Некоторое время спустя мы услышали вздохи и постанывание. Дух пытался проникнуть в тело мистера Лифа. Было очевидно, что подобные психические процедуры ему в новинку, поэтому он не знал, что делать. Он сумел добиться лишь резких мышечных сокращений.

Мистер Оуэн с одной стороны и доктор с другой изо всех сил пытались удержать его трясущиеся, дергающиеся руки. Потом, издав протяжный вздох, он пришел в сознание. Попытка оказалась неудачной и очень болезненной.

Все мы были в недоумении. Никто не знал, что делать дальше, поэтому было решено снова прибегнуть к столу, и вопросы стал задавать голландец.

– Дух улыбается, – сообщила ясновидица.

В этом тоже можно увидеть подтверждение, ибо она не помнила лица Ленина таким, каким оно было при его жизни, но можно вспомнить, что губы его постоянно были сведены сокращением, которое придавало выражению его лица некое подобие широкой улыбки, которая не сочеталась с серьезным выражением глаз.

Далее мы выяснили, что в остальной части послания он хотел сказать, что России и Британии нужно быть друзьями, и предупредить, что если им не удастся поладить, они будут втянуты в войну, в которой сила будет на стороне России.

Как только мы зафиксировали последние слова послания, стол замер, и всяческие признаки психического присутствия прекратились. Ясновидица сообщила, что фигура какое-то время посидела на ступеньках, после чего исчезла.

Этим закончилось наше небольшое приключение в старом доме в самом сердце Лондона. Нельзя сказать, чтобы мы стали свидетелями какого-то объективного проявления, которое зафиксировали бы чувства каждого из нас. Но, с другой стороны, все мы были честны, давления на стол не оказывалось, послания были четкими, и все события происходили последовательно.

Когда его об этом спросили, дух сказал, что одно время жил в Лондоне{191}, и ему был знаком этот район, хотя именно в этом здании он не жил. Можно добавить, что в том доме часто бывали иностранные художники, в том числе и русские, и Ленин во время своего пребывания в Лондоне вполне мог навещать их там.

Мистер Вейл Оуэн сказал, что ему показалось, будто наш гость принял нас за художников, и в его послании слово «художники» использовалось как обращение. Если он действительно ошибся в обращении к нам, это доказывает, что его образ не был навеян кем-то из нас. Он призывал нас поднять народы на борьбу с державным эгоизмом. Подобный призыв вряд ли мог исходить от злого духа.