Истории с другой стороны

Герман рванулся вперёд, подхватывая на ходу небольшую табуретку, стоящую в прихожей. Удар пришелся Дэну прямо в лоб, заставляя того пошатнуться и отступить назад. Герман бросился на него, сбивая ублюдка с ног. Если уж ему суждено сегодня здесь погибнуть, то просто так он сдаваться не собирался. Этому уроду придется попотеть прежде чем сломить Германа. Завязалась неуклюжая возня. Дэн пытался сбросить с себя писателя, попутно стараясь не попадать под сыплющиеся сверху удары. Герман, в свою очередь, полностью отдался во власть чёрной злобы – прощальный подарок Ники. Ему уже было всё равно выживет ли этот ублюдок или руки писателя сегодня обагрит кровь. Всё что ему сейчас оставалось это неистово бороться за свою жизнь и своё тело, которое хотел захватить призрак Дэна. Табуретка отлетела в сторону, но Герман продолжал наносить удары кулаками, сдирая кожу с костяшек и игнорируя любую боль. Он растворился в своей злобе, стал с ней единым целым…

В какой-то момент Дэну удалось сбросить писателя с себя. Противники тяжело дыша поднялись на ноги. Однако никакой передышки за этим не последовало – Дэн тут же бросился на Германа, сминая любое сопротивление и прижимая того к стенке. Мощный удар головой в лицо заставил сознание писателя помутиться, резкая боль в животе от следующего удара согнула его пополам, в этот же момент его шея будто бы оказалась в стальных тисках. Дэн принялся душить его. Герман пытался отбиваться, но воздуха в лёгких становилось всё меньше… Сознание начало медленно ускользать от писателя…

– Хватит! – раздался крик. – Какие же вы мальчишки всё-таки глупые!

Следом за этим чья-то сильная рука отдернула Дэна от писателя, дав ему возможность вдохнуть полную грудь воздуха. Он не видел, что происходит, мог только слышать.

– Какого хрена?! – заорал Дэн. – Тебя не должно здесь быть!

Его прервал звук мощного удара.

– Найди её, – прошептал чей-то детский голос на ухо Герману, обдав его таким знакомым травянистым ароматом. – Найди их всех, пожалуйста. Они не виноваты. Просто найди их и спаси… И не злись на неё – она хорошая, просто ей не повезло… Не будь таким, как остальные мальчишки.

Герман хотел взглянуть на того, кто с ним говорил, но его взор ещё был замутнен. Он лишь смог разобрать смутный силуэт, схвативший Дэна и стремительно бросившийся к окну квартиры.

Раздался громкий звон бьющегося стекла и жалобный треск дешевой оконной рамы.

«Твою мать!» – подумал писатель. – «Они что?!..»

Он медленно проковылял к окну, всё ещё старательно пытаясь восстановить дыхание.

Внизу возле входа в подъезд, в медленно растекающейся вокруг них тёмной луже крови, лежали два тела – красивая светловолосая женщина в кожаной куртке и мужчина средних лет в засаленной футболке. Они лежали обнявшись, глядя прямо на Германа, смотрящего на них сверху через остатки разбитого стекла.

«Найди её!» – пронеслось в голове у писателя. На какой-то момент ему даже показалось, что губы погибшей светловолосой женщины шевелились, когда он слышал это…

– Теперь ты понял? – раздался чей-то голос за спиной.

Герман повернулся. Перед ним стоял древний старик, устало опирающийся на простенькую трость. Из-под седых бровей на писателя смотрели глаза умудренного жизнью человека, до самого конца, старавшегося быть хорошим примером всем, кто его окружал. В особенности это касалось его внука…

– Я понял, – кивнул Герман. – Спасибо.

– Меня не за что благодарить, – спокойно ответил старик. – Я уже нашёл свой покой и меня здесь и вовсе нет. Так что ты всё сделал сам.

– В каком смысле?

– Скоро узнаешь, – улыбнувшись произнёс дедушка. – И запомни кое-что, прежде чем я уйду.

– Что?

– Мёртвые не любят живых, – сказал старик. – Запомни это крепко-накрепко.

– А как же вы?

– Я редкое исключение, – старик развернулся и медленно побрёл в сторону выхода. – Таких, как мы очень мало.

Герман молча смотрел ему вслед.

– А теперь тебе пора, – не поворачиваясь произнёс дедушка. – Всё забытое вернулось к тебе и теперь тебе нужно с этим что-то делать…

4

Герман открыл глаза. В этот раз по-настоящему. Он медленно сел на своей постели, пытаясь собраться с мыслями. Ему больше не было страшно. Теперь Герман знал почти всю правду. Оставалось только закончить всего одно дело, прежде чем покинуть этот дом у озера навсегда. Больше он писателю был не нужен. Дом выполнил свою цель – открыл ему глаза на другую сторону, вернул забытые воспоминания. Теперь Герман больше не боялся своего нового жилища. Дом перестал быть угрозой для живых, но так и остался вечным памятником для человеческой жестокости и с этим писатель смириться не мог. Он прекрасно запомнил, что творилось в этих стенах и сколько жизней здесь было сломано. Поэтому всё что ему оставалось это подняться с постели, одеться, забрать свои вещи, в последний раз позавтракать на кухне и сесть за руль машины, чтобы больше никогда не возвращаться в этот проклятый дом у озера.