Истории страны «Ноль три». Сборник рассказов

Вот к Макару и зачастила санитарная автомашина. Это назначенный больному наркотический анальгетик делают. С этим строго! Ампулы под подпись выдают. Не приведи Господи ампулу разбить или потерять. Да не дай Бог буковка на стекле ампульном сотрётся! Начмед голову отвернёт! На кресте распятие проведут. В чашу медицинскую посадят и заставят со змеёй целоваться!

Утром с 8:00 до 9:00. Вечером с 20:00 до 21:00. Из ампулы в шприц набирают – и тырк в плечо. Какое сам подставишь, в то и стреляют медицинской инъекцией.

Люди в белых халатах стали для Макара повседневностью, мерилом быта. Начитавшись медицинской литературы о своём заболевании, сделал неутешительные выводы. Сражаться за жизнь – безумие, но и в плену у болезни пребывать – весьма невесёлое занятие. Силою обстоятельств Макар был загнан в чрево своей квартиры. Общение с людьми свёл на минимум. Родители да люди в белых халатах.

Отвлечь себя от всепожирающего заболевания очень сложно, но когда боль в лёгких после инъекции морфина отступала, то и жизнь в теле Макара просыпалась.

Увлёкся он плетением рыбацких сетей. Выплетая сеть метр за метром, уходил в работу с головой. Цепь размышлений за сетеплетением увлекала своей логикой и абсолютной закономерностью узлов и петель. Челночок летал между леской и пальцами с неимоверной скоростью. Макар наловчился в этом искусстве плетения до совершенства. Следует заметить, что рыбаком он никогда не был и в рыбалке ничего не смыслил. А вот, поди ж ты, в снасть ушёл с головой. Хорошая сеть дорого стоит. Браконьер – это рыбак-профессионал. Уж как народ из рыбоохраны браконьерничает, так о том отдельный разговор. Плетёт Макар сеть, в мечтах пребывает. Сколько этих мечтаний он по ветру пустил? Одному ему да Богу известно.

Сохнет тело Макара. Уж и так никогда в лишние килограммы не уходил, а тут болезнь окаянная всего напрочь иссушила. Кожа да кости, ну, глаза огнём ещё горят. Может, только в них и оставалась жажда жизни.

Год болезни на дому привел Макара к сумасшедшей дозе морфина гидрохлорида 1 %. По 2 миллилитра наркотического средства, да через каждые шесть часов. На станции скорой помощи фельдшеры, что на назначения к онкобольным ездят, шушукались меж собою.

«Год прошёл, доза сумасшедшая, и он живёхонек. Конечно, дай Бог ему здоровьица, только не выглядит он на умирающего…». Ещё через полгода медики неофициально к лечащему врачу-онкологу, что Макару назначения выписывал, обратились. Мол, может, что не так в организме. Людмила Ивановна – врач с опытом. Сама удивляется, мол, на обследование его хочу класть, потому как абсолютный нонсенс.

Так Макар в отделение снова попал. Лежит в палате да всё сеть плетёт. Челночком леску туда-сюда гоняет. Мысли свои скромные о житье-бытье по полочкам да стеллажам раскладывает. Политика его не интересует. Внутренние дрязги бытового характера отсутствуют. Мать приезжала к нему в стационар, съестного привезла, поговорили о привычном да и разошлись.

Как гром среди ясного неба результаты на Макара свалились. Нет у него онкологии. Рубцы на лёгком есть, а вот клеток метастазирующих да и вообще новообразования нет.

Людмила Ивановна сидела вся в недоумении и сравнивала рентгенограммы, результаты анализов крови, результаты биопсий. Разница в полтора года, а так разительно отличаются показатели, что и быть такого не может. Но факт был налицо! В это было сложно поверить, но упрямая правда документов выводила из оцепенения и заставляла верить в чудесное исцеление.

После повторного сбора анализов, исследований, наблюдений Людмила Ивановна вынуждена была признать, что Макар от онкологии излечился. Как – это уже следующий вопрос, а пока доктор понимала только единственное: что Макар – наркоман, и наркозависимость у него приобретена по медицинским показаниям.

– Вот напасть на мою голову! – причитала доктор в кабинете заведующего отделением. – Это же ЧП! Александр Петрович, что мне с этим делать?

Заведующий отделением онкологии был человеком незаурядных способностей. Пока был молод, медицину любил и жил ею 24 часа в сутки. Время – великий учитель, и соблазнитель, и судья, и прокурор. Всё в одном лице. Зарплата – она и есть зарплата, а жить хочется на широкую ногу. Раз взял, второй не отказался. А уж в третий раз – само собою разумеется. Так и повелось у Александра Петровича стяжать с больных за их же страдания.

А тут и времена сменились. Упокоилась огромная страна да разлетелась на осколки. Пока в осколке, что стала страной Александра Петровича, дым да туман, можно жизнь налаживать в своём отдельно взятом социуме. А угрызения совести – это к чистоплюям. Пусть они в Гамлетовском монологе пытаются истину искать да «толстовщиной» с «достоевщиной» мозг себе канифолить.

– Людмила Ивановна! Это какой-то нонсенс! Может, ошибка в исследованиях?

– Два цикла! Два! Я же не со вчера в онкологии! – с вызовом и даже где-то в оскорблённом самолюбии повысила тон доктор.

– Ну Люда!

– Саш! Не нуди! Смотри в документы.

– Так, погоди. Это не тот ли больной, что с торгового флота?

– Именно он! Собственной персоной!