Истории Уолл-Стрит

В этот критический момент глаза наблюдателей потеряли Брауна из виду. Медлить было нельзя. Едва сдерживаемые эмоции вдруг нашли выход в брокерских глотках. В биржевом гуле отчетливо послышались ноты опасности.

Ситуация накалялась из-за того, что «доверители» Брауна действовали будто от своего имени, в то время как было совершенно ясно, что за ними стоят другие фигуры. Симпсон и иже с ним не выдавали имен реальных продавцов, Брауна и Гринера. Однако каждый находившийся на площадке брокер понимал, что началась большая игра. Кто-то сделал уверенный, но весьма сложный ход. Это еще более запутывало дело.

Ситуация вышла из-под контроля тогда, когда в игру вступили брокеры, которых молва связывала с внутрикорпоративными структурами. После того как они начали продавать акции, паника охватила всю биржу. От акций Iowa Midland избавлялись все, кто только мог. На брокерских лицах был написан один вопрос: «Что случилось?» Конечно, со всех сторон они получали противоречивые ответы, в большинстве своем неблагоприятные сведения. Кто-то предположил, что все дело в неурожае. Другое «осведомленное» лицо упомянуло о нашествии жучков. Третий знаток дела утверждал, что бедой всему — разрушительные оползни. Ну или атаки законодательных властей. В конце концов, панику могло породить предполагаемое назначение временного управляющего компании.

Разумеется, по любой из этих причин акции Iowa Midland срочно следовало продавать. Увы, такой вывод был закономерен. Паника на Уолл-стрит сродни природному катаклизму. Как ни банально это сравнение, но нарастание неблагоприятных слухов на бирже напоминает снежный ком. И в любой момент эта лавина грозит самыми неблагоприятными последствиями.

Из-за Iowa Midland биржа потеряла голову. Ведь спекулянты страдают стадным рефлексом — точно так же, как и все другие животные. Никакие акции не могут устоять перед их рвением продавать, будь они как угодно «защищены» или «поддерживаемы» дилерами. Тем более что, на беду, акциям Iowa Midland их рыночный покровитель в это время находился за пределами города, вне доступа к телеграфу.

Постепенно к Брауну, который спокойно сидел у поста Erie, премило беседуя со своим другом, стали стекаться толпы заинтересованных лиц.

—   Что случилось с Iowa Midland? — возбужденно спросил один брокер.

Другие навострили уши.

Браун мог бы равнодушно ответить: «Я не знаю» и бросить их на произвол судьбы. Но он этого не сделал. Ловкий делец вздумал пошутить:

—   Кажется, они упали примерно на три пункта. Ха-ха!

Всем стало очевидно: раз уж Браун не захотел говорить, случилось что-то серьезное — действительно серьезное. А сам Браун продолжал продавать акции через других брокеров. Плохие новости он пока держал при себе. Ведь «граница» еще не была пройдена. Лишь немногим позже он станет на удивление разговорчивым.

Хотя ситуация была совершенно не ясна, брокеры стали наперебой советовать своим уважаемым фирмам избавиться от акций Iowa Midland. Конечно, беда могла обойти их стороной. Но они чувствовали, что у дела может быть и дурной исход. А тем временем акции быстро падали в цене.

Мистер Гринер находился в своем офисе. Он смотрел, как на телеграфной ленте появлялись обнадеживающие цифры.

Человечек с желтоватым лицом позволил себе немного, совсем немного — чуть улыбнуться. Лента свидетельствовала: «IA. MID., 1000. 39; 300. 38,75; 500. 0,625; 300. 0,5; 200. 375; 300. 38».

Повернувшись, он позвал клерка:

—  Мистер Рок, пожалуйста, отправьте это мистеру Кулиджу. И поторопитесь.

—  Слушаюсь, сэр.

В этот момент в кабинет бесцеремонно ворвался представительный светловолосый человек с аккуратными бакенбардами.

—   Как ваши дела, мистер Ормистон? — радушно проворковал Гринер.

—   Гринер, — задыхаясь, вымолвил представительный мужчина, — что случилось с Iowa Midland?

—  Откуда я могу знать? — обидчиво пробурчал махинатор.

—  Браун начал продавать. Я видел это своими глазами. Гринер, я помог тебе однажды с Central District Telegraph! А у меня 6000 акций Iowa Midland. Ради бога, если ты что-либо знаешь...

—  Все данные о прибыльности Iowa я получил из моих конфиденциальных источников. Согласно анализу Keokuk & Northern, их прибыли не соответствуют моим ожиданиям. — И он горестно покачал головой.

«Тикки-тикки-тикки-тик», — проговорил биржевой информатор в гробовой тишине.

Представительный мужчина приблизился к зловещей машинке.

— Тридцать семь и одна восьмая. Тридцать семь! — прокричал он. — Святые угодники! Они падают, как...

Так и не подобрав достаточно красочного сравнения и даже не прощаясь, он сломя голову бросился из офиса. В час дня его 6000 акций по цене 42,5 составляли 255 тысяч долларов. Час спустя по цене 37 долларов они принесли бы ему 222 тысячи. Потеря 33 тысяч долларов за столь короткое время выбила бы из колеи любого. Так что о любезностях немудрено было и позабыть. Хуже всего было то, что попытка продажи 6000 акций на падающем рынке неизменно привела бы к дальнейшему падению котировок. Поэтому поведение мистера Ормистона можно было простить.

Гринер вновь вызвал личного клерка.