Истории Ворона

Хруст ветки позади него заставил Семена остановиться. Он обернулся и, моргая от бьющего в глаза света, посмотрел в болото, которое ответило ему странной, застывшей тишиной.

– Наговорили всякого дети, теперь уже и сам болота боюсь, – пробормотал Семен и, вновь повернувшись, шагнул вперед – да так и застыл на месте, уцепившись взглядом за исчезающую между деревьями спину идущего впереди человека. Сердце дернулось и понеслось вскачь прежде, чем глаза рассмотрели тщедушную фигурку, белый платок и уловили неспешный шаг старого человека.

– Тьфу ты! – Семен с облегчением выдохнул и тут же рассмеялся. – Старушка какая-то… А говорили – не ходит никто грибы собирать… врали небось.

Семен ускорил шаг и пошел вслед за старушкой, стараясь побыстрее ее догнать, благо двигались они в одном направлении. Однако та как будто растворилась среди деревьев – вот только что ее спина в серой рваненькой куртке маячила впереди, а вот уже там остались лишь стволы болотных деревьев, сливающиеся в однообразную мутную паутину. Семен остановился, выругался и достал компас. Преследуя старушку, он сместился немного в сторону, но не так чтобы сильно. Убрав компас в карман и еще раз посмотрев по сторонам, Семен пожал плечами и двинулся к выходу, однако уже через сотню шагов сбавил темп, а потом и вовсе остановился.

Впереди был маленький лесной прудик, образовавшийся на месте глубокой ямы, оставшейся то ли от снаряда, упавшего на болото во время войны, то ли от обвалившейся землянки, коих по местным лесам было нарыто в свое время достаточно. Прошедшие годы смягчили очертания ямы и наполнили водой, превратив в подобие лесного пруда – пахучего и затянутого тиной, с торчащими из воды темно-влажными стволами упавших деревьев. Поверхность пруда покрывала густая ряска, полностью скрывавшая его холодное нутро, и лишь у берега ее мозаичный узор был потревожен, будто кто-то неосторожный, оступившись, ухнул в воду обеими ногами. В зелени ряски белел приметный платок, медленно и почти торжественно погружаясь в воду.

– Ч-черт! – выругался Семен и, бросив ведро на землю, подбежал к пруду. Платок уже ушел под воду, но больше никакого движения не наблюдалось – ни пузырей, ни каких-либо волн, означающих, что там, под водой, борется за жизнь человек. Лишь потревоженная ряска – да следы калош на влажной земле у берега.

Следы, которые вели из пруда, а не в него.

Семен несколько раз сморгнул, затем нагнулся и провел пальцем по самому глубокому следу. На пальце осталась тина.

– Живучая старушка – выбралась, – ухмыльнулся Семен. – А я переживал…

Сзади еле слышно лязгнуло, и Семен обернулся на звук. Он увидел свое ведро, стоящее там, где он его и бросил, и человека, склонившегося над ним, но что именно тот делал – различить не смог.

– Здравствуйте! – как можно громче сказал Семен и, выпрямившись, направился к ведру. – Я тут тоже грибы собираю, по болоту, я вас еще раньше заметил, только вот не пойму, как…

Семен замер, проглотив остаток фразы и даже перестав дышать. То, что он увидел, было настолько необычно, что некоторое время он просто наблюдал за происходящим, не понимая, что ему теперь делать и как поступать. Он растерянно посмотрел по сторонам, будто ища у кого-то совета, а затем – вновь перевел взгляд обратно – туда, где старуха, встав на четвереньки и засунув голову в его ведро, судя по всему, жрала собранные им грибы. Ее руки, сжатые в кулачки, уперлись в землю, а сама она, приподняв зад и выгнув спину, все глубже опускала голову в ведро, из которого доносились чавкающие жадные звуки.

– Простите, вы что… – Семен сделал несколько шагов, затем вновь замер. Зачем-то достал телефон и посмотрел на время. Было почти восемь. Убрал телефон, вновь огляделся. – Да что за черт! Вы меня слышите?

Старуха не отвечала, продолжая возиться внутри ведра. Тогда Семен, чувствуя нарастающую злобу, уверенным шагом подошел к ней и, наклонившись, взялся за плечо, испачканное тиной.

– Вытаскивай башку оттуда, слышишь? Это мое вед…

Руки старухи взметнулись вверх и в следующее мгновение опустились точно на оба запястья Семена, вцепившись в них с нечеловеческой силой. Семен, вздрогнув, сделал шаг назад – и потянул за собой старуху, голова которой неохотно выскользнула из ведра, и Семен наконец увидел ее лицо. Все перепачканное тиной, с вымазанным в чем-то сером ртом, оно выглядело злобным и отталкивающим, но еще отвратительнее смотрелся абсолютно лысый череп, через тонкую старческую кожу которого просвечивали голубые тонкие вены.

– Тсап-тсап, – прошамкала старуха и внезапно улыбнулась, показав желтые и крупные, словно у зайца, резцы.

Семен, заорав, бросился назад, стараясь вырвать руки, – но лишь потянул за собой старуху, ноги которой волочились по болотной земле. Тогда он, остановившись, постарался отодрать ее пальцы от левой руки и даже смог справиться с одним, но, как только взялся за второй, первый палец тут же выскользнул и вновь опустился на его кожу.