Истории замка Айюэбао

Бабушка стала ходить по ущельям и собирать лекарственное сырьё: его можно было высушить и продавать торговым точкам. Вот только сырья было мало, а охотников до него было много. Чтобы набрать побольше, она забиралась в самую глубь ущелья и перебиралась на другую сторону горной кручи. Однажды она упала с высоты и чуть не сломала ногу, сандалии её были все в крови. Она продала сырьё, но денег за него выручила всего ничего. Тогда она, с завидным упорством взявшись за дело, продала целую корзину сушёной дыни и купила грубого белого полотна, чтобы сшить мальчику костюм и пару чулок для себя. С помощью цветов софоры она покрасила ткань и собралась кроить одежду. Она много раз прикидывала на мальчике длину и ширину, но как только бралась за ножницы, её руки начинали дрожать. Шила она прочно, плотными стёжками. Когда Баоцэ надел обновку и посмотрелся в зеркало, он с трудом узнал себя. Правда, платье получилось великовато, но бабушка сказала, что через год оно будет сидеть на нём как влитое.

Мало кто из детей мог похвастаться новой одёжкой. Когда Баоцэ пришёл в школу, все дети окружили его, кто-то даже понюхал обновку. Один учитель потянул его за руку и спросил:

— Кто это тебе сшил такой чудесный костюм?

— Бабушка.

— Ай да мастерица! А до чего славный воротничок…

Мальчик знал, что это был директор школы и звали его Ли Инь.

2

Моросило. В сумерках Баоцэ с одноклассниками вышел за ворота школы и ещё издали увидел дикую цедрелу. Но бабушки под ней не было. Пройдя через переулок, мальчик дошёл до маленькой каменной хижины в самом его конце. Зайдя во двор, он задрожал от страха: во дворе дежурил дружинник с ружьём за спиной. Он свирепо уставился на мальчика. Из дома доносились устрашающие крики:

— Так скажешь или нет?

Баоцэ перепугался и, зовя бабушку, ворвался в дом, да так и застыл на месте. В комнате подбоченившись стоял Цяньцзы, а бабушка сидела на земляном полу, раскинув ноги; рядом в луже воды лежал разбитый ковш из тыквы-горлянки. Мальчик бросился к бабушке, но Цяньцзы его оттащил.

— Я тебя ещё раз спрашиваю, сколько арахиса украла?

Бабушка поднялась и потянула к себе Баоцэ. Цяньцзы снова грубо спросил:

— В который раз уже крадёшь?

— У меня в глазах рябит от голода, — проговорила бабушка, глядя на него в упор, — взяла, чтобы поесть самой!

— Тебя же с полным подолом застукали! Воровать посмела!

Цяньцзы кликнул со двора дружинника, тот вошёл и принялся обыскивать хижину. Он обшарил все углы, перевернул всё вверх дном и переколотил уйму посуды, но не нашёл ни одного орешка.

Позже Баоцэ понял, что бабушка украдкой припрятывала арахис, пока работала на гумне. Этот арахис она зажаривала, измельчала и добавляла щепотками в солёную редьку, которую он так любил. После того как её уличили, не было больше ароматных солений. Он возненавидел Цяньцзы. Бабушка говорила, что Цяньцзы и его отец были самыми жестокими людьми в деревне, и те, кому довелось пережить учинённые ими побои, на всю жизнь запомнили свистящий в воздухе кожаный ремень. Цяньцзы назначил бабушке наказание: она должна была отправиться в Мопаньшань — каторжное место в самой глубине гор. Деревенские трудились там посменно, некоторые там же и умирали. Бабушка слёзно умоляла пощадить её, так как у неё на руках ребёнок. Дальний родственник Цяньцзы был управляющим и в конце концов сделал снисхождение. Бабушка не пошла в Мопаньшань, однако с того дня должна была каждый день мести улицы: с востока на запад, с юга на север. Лет ей уже было много, от болей в пояснице она не могла разогнуться. Баоцэ сказал:

— Я больше не буду ходить в школу, буду вместо тебя мести улицы.

Но бабушка и слушать ничего не хотела:

— Учись как следует, а если не будешь меня слушаться, у меня никакой надежды не останется.

Подметая улицы, она простудилась и не могла встать с кана. Баоцэ не мог ходить на занятия, так как ухаживал за бабушкой. Раньше он никогда не готовил, но теперь стал брать с бабушки пример: готовил кашу и пампушки, соленья и батат. Он кормил старушку, ходил в кооператив за врачом, а в остальное время занимался уроками. Наконец бабушка смогла вставать с постели, но при ходьбе пока держалась за стенку. Люди Цяньцзы ворвались во двор и, лишь увидев, в каком состоянии больная, не погнали её подметать улицу. Прошла весна, мальчик начал ходить на занятия. Всего лишь за зиму и весну бабушка полностью поседела и лишилась почти всех зубов. По ночам она кашляла, засыпала с трудом и урывками рассказывала о последнем дне, когда была жива его мать. Она наставляла его, чтобы он не забывал, как несправедливо она погибла.