История

108. Падение Амфиполя сильно встревожило афинян, поскольку этот город был важен для них как источник снабжения корабельным лесом¹ и вообще приносил большие доходы². Хотя проход к афинским союзникам вплоть до Стримона при содействии фессалийцев был для лакедемонян открыт, но, не овладев мостом, они не могли продвинуться дальше (ведь выше по течению река образовывала обширное озеро, а внизу около Эйона лакедемонян подстерегала афинская эскадра). Теперь, однако, после захвата Брасидом Амфиполя и моста все эти трудности для лакедемонян были, по-видимому, устранены (2), и поэтому афиняне опасались отпадения большинства союзников. Ведь Брасид вел себя во всем крайне умеренно и при каждом удобном случае заявлял, что послан лишь для спасения Эллады. (3) И в самом деле, подвластные афинянам города, слыша о сдаче Амфиполя на умеренных условиях и о мягкости Брасида, теперь в особенности склонялись к восстанию. Они тайно посылали к нему глашатаев с просьбами о помощи, причем каждый город стремился отпасть от афинян первым. (4) И действительно, союзники не считали более отпадение от афинян опасным, в чем, безусловно, как оказалось впоследствии, жестоко ошибались, недооценивая мощь афинян³. Ведь люди обычно в своих суждениях руководствуются скорее неясным стремлением, нежели здравым предвидением, и всегда склонны предаваться беспочвенным надеждам, между тем как от того, что им нежелательно, они стараются отделаться произвольными соображениями. (5) Афиняне к тому же недавно потерпели поражение в Беотии, а Брасид рассказывал союзникам соблазнительные небылицы, будто афиняне при его походе в Нисею⁴ не осмелились даже вступить в бой с одним только его войском. Поэтому союзники чувствовали себя в полной безопасности, думая, что никто уже больше не заставит их подчиниться афинянам. (6) Но главное, что побуждало союзников идти на всяческий риск, — это непосредственная радость, которую они испытывали от перемены, и желание впервые испытать, на что способны лакедемоняне на подъеме своего государственного сознания. (7) Когда афиняне узнали об этих настроениях, они стали посылать в города гарнизоны, насколько это было возможно в спешном порядке и в зимнее время года. Брасид также посылал в Лакедемон настоятельные просьбы о подкреплениях и сам приступил к постройке на Стримоне военных кораблей⁵. (8) Однако лакедемоняне не присылали помощи отчасти по причине зависти влиятельных людей⁶ к успехам Брасида, а частью оттого, что для них было более важным получить назад своих пленников с острова и скорее закончить войну.

109. Той же зимой мегарцы вновь захватили свои Длинные стены, занятые афинянами, и срыли их до основания¹. Брасид же после взятия Амфиполя выступил в поход вместе с союзниками на полуостров, называемый Акте². (2) Этот полуостров тянется от Царского канала³ на юг и оканчивается выдающейся в Эгейское море высокой горой Афон⁴. (3) Там находятся следующие города: Сана, колония андросцев, непосредственно у самого канала на побережье против Евбеи; Фисс, Клеоны, Акрофои, Олофикс и Дий⁵. (4) Населяют их смешанные варварские двуязычные племена⁶. Небольшая часть их — халкидяне; в основном, однако, это — пеласги⁷, происшедшие от тирсенов⁸, которые некогда жили на Лемносе и в Афинах, бисалты, крестоны и эдоняне⁹. Живут они разбросанно по маленьким городкам. (5) Большинство этих городков перешло на сторону Брасида, но Сана и Дий оказали ему сопротивление. Поэтому Брасид остался с войском здесь и начал разорять их область.

110. Так как эти города не сдавались, то Брасид немедленно выступил против халкидской Тороны¹, занятой афинянами². Туда призывали его некоторые горожане, обещая сдать город. Брасид прибыл к городу еще ночью, незадолго до рассвета, и остановился с войском у святилища Диоскуров, стадиях в 3 от города, (2) не замеченный остальными жителями Тороны и афинским гарнизоном. Изменники, ведшие переговоры с Брасидом, знали, что он придет, и некоторые из них тайно вышли из города, поджидая его. Заметив, что Брасид уже прибыл, изменники впустили в город 7 человек из своих, вооруженных только кинжалами, во главе с Лисистратом из Олинфа (из 20 человек, первоначально назначенных для этого, только 7 не побоялись войти в город). Через пролом в городской стене, выходящей к морю, они проникли в город и затем поднялись до самой вершины холма, на котором лежит город, не замеченные сторожевой охраной, перебили ее и затем стали ломать малые ворота в стене со стороны мыса Канастрей³.