История

89. «Прежде всего я вынужден сказать несколько слов по поводу возводимой на меня клеветы, чтобы вы, не доверяя мне, не приняли неблагосклонно мои соображения о наших общих интересах. (2) Хотя мои предки из-за какой-то обиды отказались от вашей проксении¹, я сам, стараясь вновь получить ее, добровольно оказывал вам много услуг, особенно же после вашей неудачи под Пилотом. Несмотря на постоянно проявляемую с моей стороны дружбу, вы вели мирные переговоры с афинянами при посредстве моих недругов и этим содействовали росту их политического значения², на меня же навлекли бесчестие. (3) Поэтому естественно, что я вступился за мантинейцев и аргосцев и всячески противодействовал вам³. И если тогда в вашем тяжелом положении мои поступки у иных и вызывали раздражение, то теперь, зная истинное положение вещей, им следовало бы изменить свое мнение. Или если кто-нибудь думает обо мне хуже потому, что я придерживался народной партии, то и это — не основание для недовольства. (4) Ведь мы, Алкмеониды⁴, всегда были врагами тиранов; под словом „народная партия“ понимают всё, что противодействует господству одного человека, и поэтому наша семья всегда стояла во главе народной партии⁵. С развитием демократии в нашем городе нам зачастую приходилось применяться к существующему положению вещей. (5) Тем не менее в противоположность присущей демократии политической разнузданности мы старались придерживаться более умеренной политики. Однако как во времена наших предков были люди, которые вели народ по другому пути, так и теперь есть демагоги. Именно эти люди и изгнали меня. (6) Мы же стояли во главе всего народа, а не только были главарями партии и считали своим долгом сохранять тот образ правления, при котором государство достигло могущества и наиболее полной свободы и который был всеми принят. Конечно, как и все здравомыслящие люди, мы понимали, что представляет собой демократия, и у меня не меньше оснований, чем у кого-либо другого, бранить ее. Впрочем, об этом общепризнанном безрассудстве ничего нового не скажешь. Тем не менее мы считали рискованным изменять форму правления, когда враги, подобные вам, стоят у ворот.

90. Вот как в действительности обстоит дело с клеветническими обвинениями против меня. Теперь я перейду к вопросу, который вам предстоит обсуждать, и поскольку я лучше осведомлен в этом и могу дать полезный совет, выслушайте меня. (2) Мы отправились в сицилийский поход, надеясь сначала завоевать сицилийские города, затем подчинить себе италийских эллинов и, наконец, попытаться покорить карфагенские владения¹ и самих карфагенян. (3) Если бы все это (или хотя бы в основном) нам удалось, мы собирались напасть на Пелопоннес со всей военной силой присоединившихся к нам эллинских городов и множеством варварских наемников-иберийцев и других ныне самых храбрых, по общему признанию, воинов в тех странах. Мы хотели также усилить наш флот, построив множество новых военных кораблей (для этого в Италии есть в изобилии корабельный лес) и с этим флотом со всех сторон блокировать Пелопоннес. Одновременно мы думали с суши напасть с нашим войском на ваши города, взять штурмом один и осадить другие². Таким образом мы надеялись легко сокрушить вас и затем установить наше владычество над всем эллинским миром³. Мы рассчитывали, что вновь захваченные нами земли доставят достаточно денежных средств и продовольствия для того, чтобы можно было осуществить эти планы без затраты наших собственных средств.