История 2. Дом боли (СИ)

- Еще печальнее. Значит, вы даже не интересуетесь окружающим миром. Ладно, слушай. Божество может действовать в явленном мире несколькими разными способами: незримо влиять на что-то, как принцип, который оно собой представляет, создать аватара или через адептов. Зачем разумный служит богу вообще, знаешь?

Я пожала плечами, вспоминая собственную встречу с Шаггоратом, когда я оставила около его статуи бутылку вина, просто потому что мне показалось, будто ему одиноко в той пещере.

- Хочет помочь?

Эльф аж растерял половину своего пафоса.

- Помочь? Богу?

- А что?

- Чаще всего адепт или искренне разделяет принцип своего покровителя, или желает получить от него сил, но важнее всего - ощущать присутствие. Понимаешь, о чем я? Нет? Когда кто-то из подобных существ обращает на тебя внимание, ты ощущаешь это. Как эйфорию, как вдохновение, как некое единение с великими силами, действующими на этот мир. Демонски приятно это, надо сказать, и мистики подсаживаются на это чувство, как и дроу на канал к Дому Боли. По сути, мы все - наркоманы, не способные слезть со своего типа веществ. Так вот, остальные могут сказать очень много о боге по тому, каким бывает его адепт в момент единения, какими силами пользуется, что вообще делает.

- А... - начала я догадываться. - То есть так можно понять, даже как выглядит бог? Поэтому потом появляются изображения и статуи?

Эльф тяжко вздохнул.

- Вообще-то, полностью наоборот. Бог - принцип или сущность и все. Это последователи персонифицируют его. Почему, по-твоему, эльфийские боги, например, выглядят как эльфы? Потому что эльфы же их веками как-то представляли. Ну не дварфов же им было изображать, верно?

Я задумалась, пытаясь уложить в голове новую концепцию.

- Хочешь сказать, что мы сами создаем богов?

- Отчасти. Только персонифицируем, хотя и это уже не мало. Мы как бы заставляем их обрастать... подробностями. Так вот, если вернуться к Шаггорату, у него никогда не было адептов, понимаешь? Никто не сливался разумом с его сущностью, никто не может сказать - что он вообще такое. Никто не персонифицировал его, поэтому совершенно неясно, как именно он вообще появился. Почему он так выглядит и ведет себя. Он - бог драконидов, но не слишком похож на представителя их расы. Кстати, ты-то как с ним общаешься?

- Ну... Я с ним скорее пью, - признала я некоторую неприглядность собственного образа жизни.

Скримджой замер на миг, а потом громко рассмеялся. Тогда я впервые услышала его искренний смех: звонкий, как серебристый колокольчик, дробящимся стаккато рассыпавшийся под каменными сводами камеры.

- Похоже, в этот раз, мне наконец-то повезло с компанией! Но подожди, а как это вообще - пить с ним?

Я пожала плечами, ощущая, что почти согрелась: дрожать, по крайней мере, перестала.

- Вообще-то - весело. Он ведет себя почти как обычный смертный, с поправкой на могущество и совершеннейшую непредсказуемость. Но ничего такого жуткого, то есть, я, конечно, знаю все эти истории о нем, но немотивированной жестокости я в его исполнении даже представить не могу.

- И он тебе отвечает? Когда ты к нему обращаешься?

- В Храме - всегда, когда он рядом, - пожала я плечами.

Дроу покивал, соглашаясь с какими-то своими мыслями, при этом выбившиеся пряди его волос щекотно скользили по шее.

- Ты не воспринимаешь богов, как богов, - задумчиво проговорил он, - любопытно, почему?

Это была не совсем верная трактовка, с моей точки зрения.

- Не знаю, мне всегда казалось, это они меня как-то не так воспринимают.

- Ладно, - кивнул темный, - твоя очередь спрашивать.

- Ты говорил про пыточную камеру. И часто ты так развлекался?

"Зря, - фыркнул Шепот, - тема-то небезопасная, а мы тут заперты..."

"Да она точно нас угробит так!" - возопил Лусус.

Дроу, разумеется, понятия не имел о беседах в моей голове, но, похоже, вопрос доставил ему удовольствие, чего я, собственно, и добивалась.

- О. Теперь и твои темы стали интересными. Несколько десятков тысяч, я полагаю.

- Десятков тысяч?! - вскинулась я, обернувшись к нему, и едва не свалилась с коленей.

Но эльф показал хорошую реакцию, поймал меня за плечо и снова прислонил к себе. Кривая ухмылка заняла привычное место на его лице, сделав дроу еще более неприятным.

- Разумных живых существ. Больше всего мне нравятся орки, если честно, хотя их было очень мало. У нас это считается крайне эксцентричным, но ничего не могу с собой поделать: в них слишком много жизни. Кстати, в тебе тоже, поэтому я и спросил, долго ли ты жила среди них.

Это сейчас был комплимент? Если да, то весьма сомнительный. Здоровый полосатый тигр обнюхал твои пятки и признал, что ты вкусно пахнешь. И что теперь? Сесть в другом углу камеры и демонстративно замерзнуть? Или сказать единственному потенциальному союзнику, что тебя не устраивают его моральные принципы? И потом пытаться выбраться одной? Какая чушь! Не будь ханжой, Крис, один наш друг вообще души ест, а задача сейчас не в морализаторство ударяться, а попросту выбраться.