Читаем История полностью

Мидийские всадники были снаряжены подобно своим пехотинцам, так же и киссии. Индийские же всадники носили одинаковое снаряжение с пешими воинами, но ехали не только верхом на конях, но и на колесницах, запряженных конями и дикими ослами.[867] Вооружение бактрийских всадников было то же, что и у пеших воинов, точно так же и у каспиев. И ливийцы имели одинаковое вооружение с пешими воинами. Все эти народности также ехали на колесницах. Каспии и парикании были вооружены так же, как и пешие воины. У арабов тоже было одинаковое вооружение с пешими воинами, но все они ехали на верблюдах,[868] по быстроте не уступающих коням.

87.

Только одни эти народности служили в коннице. Численность же конницы составляла 80 000 всадников, не считая верблюдов и колесниц. Всадники [других народностей] были построены эскадронами, арабские же [всадники] стояли последними. Ведь кони не могли выносить верблюдов, и, чтобы кони не пугались, их поставили позади.

88.

Начальниками конницы были Гармамифрас и Тифей, сыновья Датиса. Третий же начальник — Фарнух занемог и остался в Сардах. При выступлении из Сард с ним приключилось неприятное происшествие. Когда Фарнух ехал верхом, под ногами коня пробежала собака, и конь, не заметив ее, в испуге стал на дыбы и сбросил всадника. После падения Фарнух стал харкать кровью и недуг перешел в чахотку. С конем же слуги тотчас поступили по его приказу: отведя коня на то место, где он сбросил своего хозяина, они отсекли ему ноги по колени. Так Фарнух вынужден был расстаться с должностью начальника.

89.

Число триер [во флоте Ксеркса] было 1207. Выставили же эти [корабли] следующие народности: финикияне вместе с сирийцами, что в Палестине, — 300 триер. Вооружены они были так: на головах воинов были шлемы почти такие же, как у эллинов. Затем они носили льняные панцири, щиты без [металлических] ободьев и дротики. Эти финикияне, по их же словам, в древности обитали на Красном море,[869] а впоследствии переселились оттуда и ныне живут на сирийском побережье. Эта часть Сирии и вся область вплоть до Египта называется Палестиной. Египтяне же выставили 200 кораблей. Они носили плетеные шлемы, выпуклые щиты с широкими [металлическими] ободьями, морские [абордажные] копья и большие секиры. У большинства были панцири и длинные ножи. Так они были вооружены.

90.

Жители острова Кипра доставили 150 кораблей. Снаряжение у них было вот такое: цари их носили головные повязки, а все прочие — хитоны; в остальном они были одеты по-эллински. Они происходят из следующих земель: из Саламина, Афин, Аркадии, Кифна, Финикии и Эфиопии, как говорят сами киприоты.[870]

91.

Киликийцы же снарядили 100 кораблей. Они носили на голове шлемы опять-таки особого местного вида, круглые щиты из бычьей кожи вместо больших щитов и шерстяные хитоны. У каждого было по два дротика и меч, весьма схожий с египетскими ножами. В древности киликийцы назывались гипахеями, а свое теперешнее имя получили от Килика, сына Агенора, финикиянина. Памфилы доставили 30 кораблей и были вооружены по-эллински. Эти памфилы ведут свое происхождение от [эллинов] из отрядов Амфилоха и Калханта, рассеявшихся из-под Трои.[871]

92.

Ликийцы доставили 50 кораблей. Они носили панцири и поножи, кизиловые луки, неоперенные камышовые стрелы и дротики. На плечах у них были накинуты козьи шкуры, а на головах — шапки, увенчанные перьями. Кроме того, у них были еще кинжалы и серпы. Ликийцы родом критяне и назывались [прежде] термилами;[872] свое же теперешнее имя они получили от Лика, сына Пандиона, афинянина.

93.

Азиатские дорийцы доставили 30 кораблей. Они вооружены по-эллински и родом из Пелопоннеса. Карийцы же выставили 70 кораблей. Вооружение у них было также эллинское, но, кроме того, еще серпы и кинжалы. Как они назывались раньше, я уже рассказал в первой книге моего труда.[873]

94.

Ионяне снарядили 100 кораблей и были вооружены по-эллински. Пока ионяне жили в Пелопоннесе в теперешней Ахее, т. е. до прихода Даная и Ксуфа в Пелопоннес, они назывались, по эллинскому преданию, пеласгами и эгиалеями.[874] Затем от Иона, сына Ксуфа, они получили имя ионян.

95.

Жители островов выставили 17 кораблей; вооружены они были по-эллински. Они также принадлежали к пеласгическому племени и впоследствии были названы ионянами по той же причине, как и переселенцы из Афин — жители двенадцати ионийских городов.[875] Эолийцы доставили 16 кораблей; вооружены они были так же, как эллины, и назывались в древности, по эллинскому преданию, пеласгами.[876] Геллеспонтийцы — все другие жители Понта, кроме абидосцев (абидосцам было приказано царем оставаться на месте и охранять мосты) — снарядили 100 кораблей и были вооружены, как эллины. Эти города — частью ионийские, частью дорийские колонии.

96.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Зимой 1944/45 г. Красной Армии впервые в своей истории пришлось штурмовать крупный европейский город с миллионным населением — Будапешт.Этот штурм стал одним из самых продолжительных и кровопролитных сражений Второй мировой войны. Битва за венгерскую столицу, в результате которой из войны был выбит последний союзник Гитлера, длилась почти столько же, сколько бои в Сталинграде, а потери Красной Армии под Будапештом сопоставимы с потерями в Берлинской операции.С момента появления наших танков на окраинах венгерской столицы до завершения уличных боев прошло 102 дня. Для сравнения — Берлин был взят за две недели, а Вена — всего за шесть суток.Ожесточение боев и потери сторон при штурме Будапешта были так велики, что западные историки называют эту операцию «Сталинградом на берегах Дуная».Новая книга Андрея Васильченко — подробная хроника сражения, глубокий анализ соотношения сил и хода боевых действий. Впервые в отечественной литературе кровавый ад Будапешта, ставшего ареной беспощадной битвы на уничтожение, показан не только с советской стороны, но и со стороны противника.

Андрей Вячеславович Васильченко

История / Образование и наука
10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное