ИСТОРИЯ

В русском самосознании монархия интерпретируется как сакральная, бытующая на уровне религиозной веры в божественное призвание Царя. Знаменитое призвание «володети и княжити над собою» на русское царствование варяжских князей воспринималось как момент сверхъестественного, небесного происхождения царской власти. Призвание Рюриковичей свершилось как Великая Общенародная Мистерия, произошло религиозное освящение традиций династийной власти. Итак, центром духовного континента России стала особа Царя — Отца и Священного Монарха. Именно поэтому монархический принцип в России нельзя отождествлять с принципом, воплощенным в монархиях Западной Европы (Англии, Франции, Испании и т. д.). В Западной Европе монархия с самого начала возникла как утилитарная и сословная, как десакрализированная государственная власть, возглавляемая королем, — выдвиженцем особого дворянского правящего слоя в обществе.

В одном из своих этюдов В. Розанов справедливо отметил, что «выборная монархия и вообще в каком бы то ни было отношении «утилитарная» есть уже нисколько не монархия, а гнусный и искривленный ее образ, и такой — «всегда недолго жить». Монархия в России основывалась на наследственном принципе. Русский монархизм корнями уходит в народные обычаи, традиции и верования, которые и выражает Царь. В Западной Европе монархизм был действительно орудием угнетения и подавления низов, в России же монархизм — почвенническое явление, идущее из глубин народной жизни. Единое государственное тело Российской империи необходимо обозначить как народную монархию. Русская монархия была попыткой построения государства на моральных основах, а не на юридических или экономических. «Смутное время» с внесением элемента сословности ознаменовалось оформлением слоя, в среде которого позднее созрели цареубийственные замыслы. Из состава личной дружины Царя выдвинулись кандидаты на различные ответственные государственные посты, а наличная общественная система стала самоцелью для охраняющей ее власти. С этого началось разрыхление народной почвы монархии. Этот процесс происходил на фоне активизации в русском обществе антихристианских тенденций (распространение якобинства, масонства, конфессиональный плюрализм и т. п.), что в конечном счете привело Россию к лишению ее благодатного центра и сакральной опоры.

Развивая мысль о противоречивости «русской души», Бердяев писал о своеобразном совмещении в ней идеи государственности и свободы. «Русский народ с одинаковым основанием можно характеризовать, — подчеркивает философ, — как народ государственно-деспотический и анархически-свободолюбивый, как народ, склонный к национализму и национальному самомнению, и народ универсального духа, более всех способный к всечеловечности, жестокий и необычайно человечный, склонный причинять страдания и до болезненности сострадательный». Такое сочетание Бердяев объяснил своеобразием истории России, в которой совмещались и царство политического деспотизма, и свобода нравов, «широта жизни». Своеобразный инстинкт свободолюбия Бердяев связывал с особенностями русского христианского сознания. Бердяев поэтому сознание русского народа представляет как противоречивое единство идей государственности и православия.

В одном из своих «Воскресных писем» («Что такое Россия?») Вл. Соловьев отмечает, что первый вопрос миросозерцания народа раскрывается в определении того, что является его сущностью. Сущностью народа, согласно Вл. Соловьеву, является то, «во что он верит, как он понимает предмет своей веры и что он делает для ее осуществления». Русский народ принадлежит к семье христианских народов. Однако русское христианство, как известно, отлично от западноевропейского в различных его формах. Православие, воспринятое Русью от Византии, включает в себя принцип, чуждый западному римско-католическому типу духовности — этический элемент (единство канона и закона, «симфония властей»).

В 1051 году киевский митрополит Иларион создает свое великое произведение «Слово о законе и Благодати». Используя известный в патристике сюжет о соотношении Ветхого Завета (Моисеев закон) и Нового Завета (Христова благодать), он противопоставляет их и выводит различные принципы общественного устройства — «закон» как подчинение силе, внешнему принуждению, и «благодать» как внутреннее нравственное и свободное урегулирование взаимоотношений между индивидами и народами. Киевская Русь, по мысли Илариона, как раз и является обществом, основанным на «благодати».

Падение Византии значительно усилило в сознании русского народа идею исключительности Московской Руси, которая мыслилась в качестве последнего оплота истинной (православной) веры. Идея инока Филофея о «Москве как Третьем Риме» представляла русский народ хранителем православной традиции, ответственным за моральное спасение мира. Данная теория абсолютно не имела политического аспекта и не толкала Русь к экспансии или православному миссионерству. В ее основе была убежденность в духовном приоритете русского народа, в его способности к нравственному преодолению несовершенств мира.