История

Хатак задрал голову и уставился на мириады звёзд сияющие в бархатисто-черном небе. Притупленной остроты зрения всё же хватало разглядеть светящиеся точки, по крайней мере самые яркие из них.

"А ведь вы не глаза предков, взирающие на нас, — подумал старик — нет. Я знаю кто вы. Вы — Солнца! Такие же как наше, и не такие. Разные. Я знаю! Глаза предков — это красиво, да! Но бесчисленные Солнца вокруг которых вращаются земли, такие же, как и эта — это… грандиозно! Возможно, где-то там, неизвестно где, стоит такой же старик, как и я и смотрит на звёзды."

— Эй, — тихо промолвил Хатак — как ты там, старый? Хороша ли была твоя охота? Благополучна ли твоя любимая женщина? Жив ли твой сын?

"Как жаль, что стихии прислали друга Петра так поздно. Ах, если бы он пришёл много-много лет назад. Когда он был молод и полон сил! Каких бы дел они наворотили… Скольких ошибок он бы не совершил…"

— Учитель — Падаван неслышной тенью возник из мрака — ляг, отдохни. Я постою. Что бы то ни было, собаки всё равно почуют это раньше нас. Они предупредят.

— Да. Пожалуй, ты прав. Пойду прилягу. Устал я что-то. Старость, наверное….

— Что ты, учитель, Падаван хоть как-то хотел поддержать своего наставника — ты ещё ого-го! Так, как ты кидаешь сулицы, никто не кидает!

Старый охотник понимающе улыбнулся мудрой улыбкой.

— Ладно, посматривай тут. Если хоть что-то, сразу буди.

Они пришли под утро! Когда ночная темень плавно превращается в предутренние сумерки. Когда самый сон. Они хотели застать всех врасплох. Даже собаки, наконец-то почувствовавшие конкретную угрозу и поднявшие бешенный лай с подвыванием мало помогли бы соплеменникам. Слишком быстро Старые Люди приблизились к Лагерю, слишком быстро, и самое непонятное — незаметно. Что бы спастись женщинам и детям в башне, со сна, не совсем понимая, что происходит, суетясь и спеша, пришлось бы, задерживая врага, умереть и Хатаку и Падавану. И тогда судьба укрывшихся в башне тоже была бы не так однозначна. Но не теперь!

— Что?!! — Хатак, разбуженный собаками, подскочил к парню, стоящему у одной из бойниц.

— Старые Люди! — Падаван пристально всматривался в предрассветную мглу. — Зверь подаёт голос так только на них!

— Как думаешь, сколько?

— Трудно пока понять, но больше десятка точно.

— Ха, — старый охотник даже с каким-то удовлетворением стукнул кулаком в ладонь. — Чувствовал ведь я! Чувствовал, старая устрица! Меня не обманешь! Приперлись, твари! В постелях взять хотели! Во вам… — Хатак отвесил от локтя неприличный жест куда-то в темноту — Во! Нежданчик вам, в виде башни! Кровью умоетесь утырки нас отсюда выковыривать!!!

Из проёма двери ведущий на нижний этаж показались встревоженные и заспанные лица Белой Волчицы, Соле, Вики…

— Дед Хатак, что случилось?! Что за шум? — посыпались вопросы.

— Тиха! — гаркнул Хатак. — Соле, Вика, кто там ещё? Доспехи сюда, быстро! Дротики, щиты, луки! И согнувшись, согнувшись, над стенкой не высовываемся…

— Волчица, внуши Зверю, пусть уводит стаю в лес! Здесь делать им нечего. Главное они уже сделали — предупредили… Ничего, мой мальчик, ничего — старый охотник потёр мозолистые руки — вишь как! Плохо конечно, что так получилось, лучше они бы не приходили, но видно есть какая-то кривая правда в этом мире! Не пустил меня Пётр на битву, тут оставил, и ведь нет способностей, а как знал! И хорошо, что не пустил! Они сами пришли! Там-то от меня и вправду толку было бы не много, а тут… тут я ещё сумею проткнуть пару грязных пожирателей падали…

— Их много, учитель!

— Ничто, ничто, мой мальчик! Ты да я, да наши девчонки с луками… Мы многих отправим бродить в туман долины предков, если сунутся. Только надо сделать всё правильно. Надеюсь, не забыл наставления вождя как защищать крепости?

— Я помню, учитель!

— Ну, вот и славно, славно…

Зверь, хоть и не охотно, но всё же подчинился Волчице, и увел стаю из Лагеря, в сторону Затона. Там, в камышовых дебрях, их можно ловить до морковкиного заговенья, если у кого возникнет такое желание.

Поспешно надевая на себя доспехи, Хатак чутко прислушивался к тому, что происходит в темноте среди построек. Сначала было всё тихо, но потом, то тут, то там стали раздаваться неясные шумы, постепенно переходящие в возмущённые восклицания и целые реплики…

— Что, пусто гнёздышко-то — удовлетворённо проворчал старик — Ку-ку! Улетели пташки!

В предрассветных сумерках, что всё больше и больше наливающихся прозрачным светом среди строений стали провялятся фигуры неандертальцев. Темной и невнятно бурчащей массой они начали скапливаться на границе пустого пространства перед башней. Она и стояла особняком, специально, до ближайших построек было метров пятнадцать, что дротик кинуть, что камень, не говоря уж о стремительной стреле, ничего не мешает.

— Сколько? — спросил Хатак осторожно выглядывая из-за зубца.

— Двадцать шесть. — Ответил Падаван.

— Двадцать семь — поправила его Соле.

— У меня тоже двадцать шесть — возразила Вика.

— Тридцать два, — не терпящим возражений голосом заявила Найдёна — их тридцать два.

Все посмотрели на девчонку и не решились возражать. Хатак задумчиво пожевал губами.