История

Да, дожить… Два года тому назад умер Хатак. Он так и не восстановился полностью после последней, своей, битвы! Сломанная рука заживала долго и тяжело несмотря на все усилия наших сенсов, а они, смею заметить, весьма продвинуты в медицине. Но старость, старость… У Хатака просто кончился «завод». Он, как-то быстро, стал угасать. Ни о какой охоте уже речи идти не могло, и тренировки он вёл только словесно, сидя на скамеечке. Плечи его поникли, ходил он, опираясь на специальный посох, да и то не много, и часто поддерживаемый под локоток внимательными учениками. Одно только радовало. Время отняло у него мощь тела. Но не мощь разума! До самой последней минуты он был в ясной памяти и живом сознании. Бесценный дар Всевышнего! Да, Хатак был в разуме до последнего мгновения, больше того, в последний год жизни, когда он совсем мало двигался, ел только специально приготовленную диету, и он мало участвовал в жизни племени, в физическом смысле, его «лебединой песней» стали дети и сказки!

Если прохладно, то он грелся на солнышке, если жарко, или дождь, то под навесом, но всегда облепленный кучей детишек требовавших и требовавших сказок деде Хатака! И дед Хатак их не разочаровывал… Уж он давал! Что дети, мы его слушали длинными зимними вечерами открыв рот. Ей богу! Старый охотник, в своих фантазиях смешивал такой коктейль! Люди, говорящие по-звериному, звери, птицы, духи предков, стихии, предметы говорящие, по-человечески! Места где он был, места про которые он слышал, истории в которых он участником сам и те, которые он слышал от других…. Фантасмагория, бесконечный калейдоскоп реальностей, мистика и космогония – всё это, легко и непринуждённо генерировал мозг старого ходока. Повторить «на слух», это было не реально. Только записывать.

Я, когда осознал, что Хатак скоро уйдёт от нас навсегда, хоть поздно, но спохватился, и мы, отставав многие дела, кинулись делать бумагу. И мы успели. Понятно, что бумага у нас была далеко от совершенства, но писать на ней было можно. Ну, а качество, мы подтянем потом. Так что, последние семь месяцев, приставленная к Хатаку Соле с Амазонкой и Тёплым камушком записывали за Хатаком его сказки.

Хатак был очень дотошным» автором. Он регулярно заставлял девчонок цитировать, что они там понаписали за ним. Внимательно слушал, кивал головой, очень часто вносил коррективы прямо на ходу, короче, был весь в процессе. В результате у нас есть около трех сотен сказок. Они так и называются – «Сказки деда Хатака». Так или иначе, его мечта оставить после себя то, что могут прочесть идущие следом за ним – осуществилась. Теперь мы, все кто помнит его и его жизнь, пишем совместный автобиографический труд под предварительным названием – «Жизнь и приключения Ходока.». Это наша совокупная благодарность человеку так много сделавшему для племени Русов.

Он так и умер, сидя в окружении детишек и поглаживая по головке маленькую Синичку, дочку Хвата и одной из его жен. В какой-то момент Хатак замолк, словно задумавшись, последнее время с ним такое часто случалось, рука его безвольно соскользнула… Дети, дисциплинированно ждали продолжения, но пауза всё длилась и длилась, пока Синичка не подергала Хатака за бороду и не спросила

– Деда, а, деда-а, а дальше?

Тогда и Амазонка, «дежурившая на записи» поняла, что это не просто задумчивость….

Когда я прибежал, то увидел, как сквозь толпу, к Хатаку, спешила або Светлый Ручей. Как приблизилась к нему на подгибающихся ногах, как провела дрожащей рукой по белым, словно снег волосам, по морщинимому лицу… как упала ему на грудь и тихо заплакала. Тяжелое зрелище.

Мы все знали, что рано или поздно это случиться. Знали и ждали. Знал это и сам Хатак. Он совсем е страшился этого, часто, в наших долгих разговорах, всё больше о духовном, о том, что там, за гранью, он повторял – «О чём, мне жалеть? Я прожил самую длинную и интересную жизнь! Я встретил тебя, своего друга, показавшего мне небывалое. Я обрёл свою женщину! Я стоял у истоков зарождения великого, я это точно знаю, народа Русов! О чём мне жалеть? Если только о сыне? Но я надеюсь, что он ждёт меня, сидя у костра в Землях Вечной Охоты, рядом с Сильвером и Викой, с Сарычем, а может быть и Чёрным Лисом! Ведь так может быть?» – спрашивал он меня.

– Конечно – отвечал я ему – Ты же знаешь, мой старый друг, чудеса случаются даже в этом мире! А в том и тем более!

– Да, да – кивал головой Хатак – мой сын обязательно будет там. Когда-нибудь и ты придёшь к нам. Но, это будет очень нескоро, да! Ты не спеши! У тебя много дел и тут, а мы подождём! Да, подождём….

Вот такие разговоры.

В усыпальнице теперь стоит ещё одна урна строгих и чётких линий. «Здесь покоиться прах Хатака. Путешественника, философа и воина. Великого Сказочника. Настоящего мужчины и моего друга. Покойся с миром… и до встречи.»