История

Только ближе к концу третьего дня або начала свой первый большой разговор со мной. Умная женщина давала время наладить мои проекты и не лезла под руку. И как только всё более-менее заработало взяла меня в оборот. Надо заметить что, если все, без исключения, Псы только работали у нас, а ели, спали и всё остальное делали у себя на Гостевой поляне, то або и её колченогий ученик плотно прописались и у нас и за столом, и в шалаше для гостей, который мы быстренько привели в порядок.

Я как бы и не против. А остальные…. Надо видеть, какие, взгляды бросают друг на друга Хатак и Светлый Ручей. Мобильник заряжать можно. Хват и Яр почтительно благоговеют, А Соле… эх! Буду честен, я слегка ревную. Хотя и понимаю что, это глупо. И всё это за три дня! Потрясающая женщина!

Ещё весной мы сделали лёгкий навес из камыша и установили под него стол и лавки, а себе и Хатаку я сплёл из лозы по удобному креслу. Вот теперь я и зависал в нём, попивая травяной взвар, из большого глиняного чайника, и размышлял – чего, куда и сколько.

– Хао сынок – поприветствовала меня або, усаживаясь в такое же кресло напротив меня. Крук же, поздоровавшись, скромно притулился на краешек лавки. Або по-хозяйски налила себе взвара в пиалу, стопка которых стояла тут же на столе, подлила себе кленового сиропа из маленького чайничка, размешала ложечкой, отпила глоток и прикрыв глаза резюмировала.

– Ммм – хорошо! Да! Хорошо! – Открыв глаза и пристально посмотрев на меня, сказала. – Спрашивай.

Чтож, желанье женщины для меня закон.

– Кто такая видящая?

– Не так просто ответить на этот вопрос, сынок. Хатак говорит что, твой язык больше и богаче. В нём много правильных слов. Если бы я знала его, может я сумела объяснить лучше, но и тогда было бы не просто. Поэтому я буду показывать. Крук, – обратилась она к парню – покажи свою ногу.

Крук,молча, вытянул изувеченную ногу вдоль лавки.

– Посмотри сынок, что ты видишь?

Я бегло осмотрел корявый рубец неровно зажившей плоти. И судя по цвету шрама, заработал он его года два назад. Я пощупал ногу, даже без медицинского образования было ясно, был перелом.

– Я вижу, або, что нога была сломана. Этот шрам, возможно, следствие открытого перелома, это когда кость вылезает наружу. Кость приставили обратно, но не вытянули, и они срослись неправильно – я показал как руками – боком. Скорее всего, именно поэтому нога стала короче.

– Да, да всё так. Этот пострел упал с камня, кость вылезла из ноги. Если бы меня небыло рядом, он бы умер. Хорошо, что это случилось на зимовке. Он долго лежал. Я не раз лечила сломанные кости, но там они не вылезали из мяса, и тем более на ноге. Он первый кто у меня выжил с такой раной, остальные всегда умирали. Да,он выжил, и очень благодарен мне, но досих пор считает, что я зря спасла его жизнь. Ведь теперь он не сможет стать Великим Охотником – с сарказмом процитировала она кое-кого. На что парень промолчал и только плотнее сжал губы.

– Да? А я вот вообще никакой охотник, и нисколько об этом не переживаю.

Крук подозрительно покосился на меня.

– Да, да. Можешь у Хатака спросить.

– Ты сможешь что-то сделать с ногой? – Вернула разговор в нужное русло або.

– Нет. Здесь уже поздно что-то делать.

– Но можно! – убеждённо настаивала або.

– Да, можно, но сразу предупреждаю, такую операцию я сделать несмогу. Надо разрезать ногу, сломать кость, срубить костяной мозоль, поставить кости правильно, зашить и положить на растяжку.

– Растяжку?

– Привязать к ноге ремень, а к ремню камень, чтобы кости опять не сместились и долго, долго лежать.

– Если сразу привязать растяжку, нога стала бы нормальной? – сразу уловила суть або.

– Верно, почтенная.

– А теперь скажи, сынок, ты видишь сросшиеся кости?

– Нет.

– Но ты об этом просто знаешь!

– Ну, да. А что уважаемая, ты видишь кости?

– Я? Да! Я вижу неровную шишку, серо-зелёного цвета. Вижу перекрученные вены, по которым струиться руда жизни. Вижу как мышцы вот тут – она ткнула в шрам – тонко гудят, словно тихие пчёлы и сжались вот так – она сжала сухой кулачок.

– Мышечный спазм – непроизвольно пробормотал я.

– Ты видишь?

– Нет. Знаю.

– Вот! – Обрадовалась Светлый Ручей. – Вот! Не видишь, не чувствуешь – знаешь! Ты – Знающий!

Любая видящая, как правило, и чувствующая. Я, самая сильная, по крайней мере, про меня так говорят. Я вижу, я чувствую, но очень часто не понимаю, что, я вижу, что, я чувствую. Ты мне расскажешь об этом!

Ты – Видящая обличительно ткнула в меня пальцем – Горький Камень – Великий Знающий. Я наконец нашла то, что так долго искала.

Всё! Абзац! Или звиздец!? Меня нашли! Бабка с пацаном, как я подозреваю, остаются жить у нас!

Очень трудно рассуждать о высоких материях на языке, в котором всего-то слов пятьсот. Трудно, но, если очень нужно то, можно. Медленно, сложно, кривя рожи и загибая пальцы, но всё же двигаться вперёд.

– Сейчас я покажу тебе сынок, что такое чувствующий. – Сказала Видящая на следующийдень. Там же, в тоже приблизительно время, но с присутствием Соле. – Принеси что-нибудь незнакомое нам.

– Малышка, а ну-ка принеси тот кусочек мыла – сказал я по-русски Соле.